Даже шрамы на лице гиганта засияли от удовольствия, доставленного такой картиной.
— Я говорю: «четыре тысячи», — продолжал Бен-Гур, — и в том, что тебе придется сделать за эти деньги, не будет крови. Слушай, Тор. Не похож ли твой друг на меня?
— Я сказал бы, что это яблочко с того же дерева.
— Хорошо. Если я надену на себя его тунику, а на него — свою одежду, если мы с тобой выйдем вместе, оставив его лежать здесь, не получишь ли ты от Мессалы свои сестерции? Тебе нужно будет только убедить его, что убит я.
Тор хохотал, пока слезы не начали заливать ему рот.
— Ха-ха-ха! Никогда еще десять тысяч сестерциев не зарабатывались так легко. И винная лавочка у Большого Цирка! И все это без крови! Ха-ха-ха! Держи мою руку, сын Аррия. За дело и — ха-ха-ха! — если окажешься в Риме, не забудь спросить винную лавочку Тора-северянина. Клянусь бородой Ирмина, я угощу тебя лучшим, хоть бы пришлось занимать у цезаря!
Они снова пожали руки, после чего было сделано переодевание. Условились, что четыре тысячи сестерциев передадут Тору ночью на его квартире. Когда все было закончено, гигант постучал во входную дверь, она открылась, и, выйдя из атриума, он провел Бен-Гура в боковую комнату, где последний завершил маскарад грубыми одеждами убитого бойца.
— Не забудь, сын Аррия, не забудь о винной лавочке у Большого Цирка! Ха-ха-ха! Клянусь бородой Ирмина, не было еще состояния, заработанного так легко. Да хранят тебя боги!
Покидая атриум, Бен-Гур бросил последний взгляд на наемника, лежавшего в еврейских одеждах, и остался доволен. Сходство было поразительным. Если Тор сдержит слово, обман останется нераскрытым навсегда.
Ночью в доме Симонида Бен-Гур рассказал старику все, что произошло во дворце Идерна, и они согласились в том, что через несколько дней всеобщее любопытство будет возбуждено открытием останков сына Аррия. Немедленно сообщат Максентию, и, если подделка не раскроется, Мессала и Гратус успокоятся к своему удовольствию, а Бен-Гур будет волен отправиться в Иерусалим на поиски потерянной семьи.
Прощаясь, Симонид пожелал Бен-Гуру доброго пути и мира Господня с отцовским чувством. Эсфирь проводила до лестницы.
— Если я найду свою мать, Эсфирь, — ты поедешь в Иерусалим и станешь сестрой Тирзе.
С этими словами он поцеловал ее.
Был ли это лишь братский поцелуй?
Он пересек реку у последней стоянки Ильдерима, где нашел араба-проводника. Лошади ждали.
— Этот — твой, — сказал араб.
Бен-Гур взглянул — это был Альдебаран, самый быстроногий и умный из сыновей Миры; после Сириуса, любимый конь шейха. Он понял, что вместе с подарком получил сердце старика.
Тело в атриуме было вынесено и похоронено ночью, после чего Мессала отправил курьера к Гратусу с сообщением о смерти Бен-Гура — на этот раз, бесспорной.
Вскоре близ цирка Максима открылась винная лавочка с надписью над дверью:
ТОР-СЕВЕРЯНИН.
КНИГА ШЕСТАЯ
ГЛАВА I
Башня Антония. Камера N VI.
Теперь наша история переносится на тридцать дней после ночи, когда Бен-Гур оставил Антиохию, чтобы отправиться с шейхом Ильдерим ом в пустыню.
Произошла великая перемена — великая, по крайней мере, в отношении судьбы нашего героя.
Можно заметить, что новое назначение стоило Симониду ровно пять талантов римских денег звонкой монетой, уплаченных Сежанусу, который находился тогда на вершине власти как фаворит императора; целью было помочь Бен-Гуру, уменьшив вероятность разоблачения во время поисков семьи в Иерусалиме и вокруг него. На такую благочестивую цель верный слуга употребил деньги, выигранные у Друза и его товарищей, которые, уплатив, немедленно и самым естественным образом стали врагами Мессалы, чье дело об уплате все еще решалось в Риме.
Как ни кратко еще было правление нового прокуратора, евреи успели узнать, что перемена не к лучшему.
Хаос в Ваантане нарастает, охватывая все новые и новые миры...
Александр Бирюк , Александр Сакибов , Белла Мэттьюз , Ларри Нивен , Михаил Сергеевич Ахманов , Родион Кораблев
Фантастика / Исторические приключения / Боевая фантастика / ЛитРПГ / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Детективы / РПГ