Белым по черному

Ещё одна проблема, с которой надо будет обратиться к врачу, подумалось Оле. Она с некоторых пор совсем не могла терпеть, когда хотелось по-маленькому. Это напрягало. Конечно, в интернете вычитала, что такое возможно при регулярной половой жизни, а она регулярная, когда нет сессии и зачётов. И ночью прошедшей тоже была, всю нерегулярность компенсировала. Так что все её проблемы, скорее всего, от любовных утех. Но от этого не легче. Вот прямо завтра попробует поговорить с папой, чтобы порекомендовал врача, к кому пойти. Или не просить никого и обратиться в частный центр? Оля и денег скопила немножко на обследование. Хватило бы… Самой стало смешно. На пальце у неё бриллиант в несколько каратов, сегодня идёт на приём в качестве невесты главы компании, а на личные расходы денег нет. И просить грешно. Ведь только заикнись, что у неё что-то не так со здоровьем, как Миша устроит целую проблему и потом придётся проходить кучу специалистов под его неусыпным контролем. Ей же хотелось тихо выяснить, что не так с её организмом.

В душе просто стояла под струями воды. Смывала усталость. Эх, по-хорошему, завалиться бы спать на полдня, привести в порядок мозг и тело и никуда не идти. Но она должна и подвести Мишу никак не может.

Ей показалось, что дверца душевой кабинки открылась, а потом закрылась. Но Оля продолжала нежиться под тёплыми струями не открывая глаз, пока к ней не прижалось мужское тело. Как же хорошо…

Миша снова ласкал её и взял прямо в кабинке, а потом вымыл, завернул в полотенце и отнёс на кровать, позволив спать до обеда.

После вкусного борща, приготовленного Ираидой Аркадьевной, поднялась в Мишину комнату и приняла душ. А потом Олю ждали массажист и стилист.

Интересно, что после массажа она взбодрилась и стоически вытерпела всё, что делал с её лицом приглашённый мастер макияжа. Мише так надо — значит, она может всё, ради него точно может. А тут, подумаешь, пару часов просидеть на стуле перед зеркалом совершенно неподвижно, пока на лицо наносят целую тонну косметики, накладывают всякие тона и полутона, красят ресницы и брови, с единственной целью — выглядеть естественно.

Если честно, она просто иззавидовалась Мише, которому было достаточно побриться, почистить зубы, а потом прыснуть на себя Олиным любимым одеколоном с нотками сандала.

Оле хотелось съесть что-нибудь, но времени на это просто не было. Она спустилась на кухню, нашла в шкафу шоколадную конфетку и, запив её минералкой, немного насытила жаждущий ужина желудок. Теперь ей предстояло надеть платье и босоножки.

Платье казалось Оле просто невероятно красивым. Лёгкое, практически воздушное, из однотонного шифона нежно-персикового цвета, с небольшой стоечкой по шее, от которой впереди шла плиссированная полочка, расшитая маленькими шёлковыми букетами. Спинка открыта до самой талии, и плиссированная юбка — двойное солнце, — доходящая до середины икры. В таком и замуж выйти не грех, не то что на юбилей компании пойти.

Босоножки — с закрытым носочком, на высокой шпильке, одного тона с платьем — сели как влитые. Оля прошлась по комнате туда-сюда и оценила удобство обуви. От зеркала она просто не могла отойти. В жизни не подозревала, что может оказаться такой красавицей.

С Ираидой Аркадьевной на первый этаж они спустились почти одновременно. Миша уже ждал их, у него в руках был тот комплект золотых украшений, что он подарил Оле на восьмое марта, только в дополненном варианте, кроме серёжек и кулона на цепочке на синем бархате красовались кольцо и браслет. Оля надела не всё, кулон к платью совершенно не подходил.

У крыльца их уже ждала «Ауди». Михаил усадил дам на заднее сидение и сам сел за руль.

— Фёдор пригонит в офис мой джип, обратно вернёмся на нём, — пояснил он.

Всю дорогу до офиса Оля слушала рассказы Ираиды Аркадьевны о подготовке к празднику и, конечно, о её роли во всём этом. Она даже упомянула, что Миша бы и не вспомнил о юбилее собственной компании, если бы не она.

А Оля нервничала. Представляла, сколько пар глаз будут на неё смотреть. Страшно, очень страшно.

— Заяц, всё хорошо? — как будто почувствовав её страхи, спросил Михаил. — Не волнуйся и, главное, никуда не убегай. Я рядом. Кстати, мы открываем танцы. Вальс танцуешь?

Олю отпустило. Это была её территория, на которой она чувствовала себя свободно.

— Конечно. И танго тоже, и всю группу латиноамериканских.

— Не надо, — предупредил Михаил, — латиноамериканские я не умею. Вальс и танго могу, учился.

Когда подъехали к центральному входу, Миша из автомобиля вышел первым, обошёл машину и, открыв дверцу, помог выбраться сначала матери, а потом Оле.

В помещение они входили под вспышки фотоаппаратов. Оля — слева от Миши, Ираида Аркадьевна — справа. Олю он поддерживал под локоть.

Им пришлось идти через весь зал к своему столику. Сотрудники прекратили разговоры и стоя приветствовали своего руководителя.