Бетти улыбнулась. Венди знала эту улыбку и точно была уверена, что Бет готовит ее к новому философскому заключению.
– А русский, случайно, не в тот же день появился?
– М… да, вроде.
– И почему я должна винить во всем Анадзаки?
– Но с Ловцовым ты еще ни разу не разговаривала, а с Анадзаки – да.
– У большой шумихи маленькие дирижеры.
– Ты неисправима, – допив холодный кофе, встала Венди и пошла с трибун.
С поля доносились окрики Уилла, ответы команды. Шума не было, сквозь биения меча о щит и поверхность поля можно было услышать легкие порывы теплого ветра, проезжающие за трибунами редкие машины, тихие разговоры выделяющихся на пустом фоне учеников и то, как в нескольких метрах от Бетти долбит по клавиатуре белобрысый Дин Ловцов. Бетти смотрела на него и не понимала, как под пекущим солнцем, сидя на чуть ли не обжигающем ветру, можно сидеть в кофте и джинсах, при этом держа на коленях горячий ноутбук.
Нет, Дин не печатал отрывок, который задал им на выходные Соё, как можно было подумать на первый взгляд, он переписывался с Джейн. Импульсивные, написанные явно на сломанной пополам клавиатуре в пять часов утра большим шрифтом слова, приходили чаще, чем Дин успевал читать их. Зря он написал о том, что сидит рядом с Гомес. В один момент интернет начал тормозить, видео, шедшее фоном, кстати, с балетным отрывком, начало зависать. Дин закрыл легкую крышку ноутбука и выдернул штык наушников. Бетти резко повернула на него голову.
– Уроки делал?
Наивная. Как будто он не слышал ее.