Белый ворон

— Я как ты все равно не смогу, — нагло ухмыльнулся Рябов, однако мне удалось мгновенно среагировать:

— Теперь точно сможешь. Тебе давно пора жениться.

— Ну да, — поддерживает меня Сережа, — как ты пропагандировал Сабине? Когда Костя с женой разведется, тогда мы с ним и поженимся.

— Саботажник! — упрекаю Рябова. — Ведь именно ты настаивал, чтобы Костя завел ребенка.

— Так ведь рожать его вовсе не Косте, — поддел меня Рябов.

— Ты лучше о других родах поведай, — говорю примирительным тоном.

— Когда к Вершигоре заглянешь?

— Стоит ли?

— Стоит, — убежденно сказал Рябов. — Они с Осиповым согласовали план действий. Опять-таки у генерала для тебя какая-то дискета…

— Это — блеф, — говорю, слегка задумавшись, и вопросительно смотрю на коммерческого директора. — Рассказывай.

— Так. Значит пока ты здесь бумажных человечков шугал и боялся собственной тени, в столице громкие события произошли. Расстрелян вместе с охраной Владимир Чугунов. В аэропорту, на самолетном трапе.

— Подумаешь, обычное явление, правда, уровень… Состояние Чугунова составляет чуть менее миллиарда долларов. Да, как аукнулось, так и откликнулось. Дорого ему обошелся тот давний бросок на каких-то жалких шестьдесят лимонов. Вот бы было смешно, когда сам Мельник из автомата строчил.

— Некогда избраннику народа такими глупостями заниматься, — отрезал Рябов, — И всякими газовыми королями — тоже. Это точно не он. Тем более — в аэропорту. Нападавшие лиц не скрывали, а этот деятель чаще Пугачевой в телевизоре сидит.

— Но это громкие события, а тихие?

— Подожди. Тихие. Я же сказал — громкие, а не громкое. Представляешь, сидит себе крутой бизнесмен в ресторации со скромным чиновником. Ну чисто по делу, в натуре, обкашливают, чинно-спокойно. Бизнесмен даже густо татуированными лапками не машет…

— …и вдруг…

— … и вдруг в кабак врываются бойцы «Сокола». Точно так, как постоянно по телевизору рекламируют их налеты. Будто вражеский десант. Морды в масках; всех, вплоть до охраны, лицами вниз, кто пискнул — в стенку. Охрана бизнесмена даже тявкнуть не успела. Да и не сильно потявкаешь, если из твоих карманов всякие «ТТ»-«Вальтера» вынимают. Срок верный. Только срок им не грозит. Бойцы «Сокола» прихватили с собой чиновника и бизнесмена. Предварительно закованную охрану уложили на пол в кабинете директора. Через два дня нашлись трупы тех двоих. В леске. Неподалеку от города. Но уже тогда было ясно — никакой это не «Сокол», а самозванцы. Просто под «Сокол» работать легче легкого… Теперь можно и о других событиях поговорить. Только не тихих, а тихом. Всего одном. Петрович попал в реанимацию. Увы, скончался.

— Следовательно, громкие случаи могу расценивать как операции отвлечения?

— Как хочешь, — пожимает плечами Рябов, — так и расценивай.

— У господина Осипова инфаркт или инсульт?

— Это у Кости и генерального менеджера…

— Не напоминай, — взмолился я.

— Хорошо. Сердце у Петровича было здоровое. Отравился он — вот и все. Слишком любил соленое. И активный отдых. Кстати, встречался с Вершигорой тоже во время охоты…

— Так ты хочешь сказать, что Вершигора…

— Кончай прикалываться, конечно, нет. Делать ему больше нечего, чем Петровича травить. Он с преступностью сражается, — ухмыльнулся Рябов. — А господин Осипов — не преступник вовсе, тем более был генералом, когда Вершигора в майорах бегал… Слушай, Вершигора все равно догадается, он же…

— Ты мне сперва о Петровиче дорасскажи.

— Он острое любил, соль горстями в рот кидал. Докидался… Ошибся Петрович. Проглотил вместо соли селитру, предназначенную для уничтожения вредителей растений. Она по внешнему виду и вкусу от соли не отличается. Здоровый был мужик, другие от этого на месте бы померли.

— Аминь, — отозвался я. — В нашем дремучем лесу, где кое-кто хочет установить новый порядок, на каждого ему лично вредителя…

— Ты это о чем? — удивился Рябов.

— Да так, о своем. Не обращай внимания, у меня же сейчас с психикой не все ладно. А как следствие по делу Петровича?

— Тоже не все ладно. Они лучшие силы бросили на поиски похитителей крутого бизнесмена, липового «Сокола»… Опять же убийство в аэропорту не кого-нибудь… Да, какие бы солонки не обследовали, даже ту, что при покойном обнаружилась, так там была именно соль… Только обыкновенная соль… Куда бы они ни совались… Скажи, почему ты так решил? Усмехнувшись, я предельно откровенно признался:

— В этом-то вся соль, Сережа. Не та, что Петрович любил. Другая. Он ведь очень сильно хотел, чтобы я Саблю изничтожил, даже опыты надо мной ставил, как над лабораторной крысой, которая от аналогов часиков с ума сходила или на товарок набрасывалась… Добро бы только это и его психологические этюды. Если даже отбросить в сторону судьбу Арлекино, который все больше наглел, становясь опасным именно бравированием своей абсолютной безопасности, я бы о многом мог тебе рассказать, но… К чему пустые слова, если мне пришлось поступить исключительно, как желал того сам господин Осипов.

— Ну ты даешь… — пробормотал Рябов.