Белый ворон

В результате главный инженер потерял возможность воспользоваться услугами вытрезвителя, зато получил другое ментовско-сервисное обслуживание непосредственно в отделении. Сам виноват; второй-то мент вместе с ним у машины стоял, а главный инженер почему-то не догадался запихать его в салон поближе к напарнику.

После этих историй меня больше всего удивило, что Голубенко почему-то действовал на мои нервы не с помощью персонального автотранспорта, хотя вчера пил вместе с искателями приключений на собственную задницу, а его «ауди» тоже оборудована противоугонными хитростями.

Сперва я решил воспользоваться своим телефонным правом, а затем передумал. В конце концов из-за этого волосатого специалиста мент пострадал, ему теперь усиленное питание требуется. Впрочем, как и всему отделению. В результате Воха получил ценное указание вместе с пачкой денег и умчался товариться к банкету, где тамадой, не сомневаюсь, главному инженеру не бывать, пусть даже он виновник торжества.

Ничего. Я ему стоимость протоколов приплюсую к моему моральному ущербу и напомню о подрыве престижа фирмы. Он у меня месяц пешком ходить будет, а главное — без своей знаменитой серебряной фляги за пазухой. Или отправлю в командировку на полгода, тем более в наше время профилакториям для алкоголиков не так просто получить пациента для его лечения бесплатной общественно-полезной терапией с помощью лопаты.

После всего этого кто-то вряд ли смог бы упрекнуть меня в прохладном отношении к своим служебным обязанностям, хотя генеральному директору «Козерога» так и не удалось выяснить, откуда в его кабинете появилась та самая рюмка, из которой если что и станут хлебать мои сотрудники, так только исключительно коктейли из горячей смолы, разбавленной дихлофосом.

Я смотрел на эту рюмку недолго. До тех пор, пока голос Марины не отвлек от философских размышлений.

— Возьми трубку, — скомандовала секретарша.

— Мариночка, откуда звонят? Из больницы или морга? — на всякий случай интересуюсь, глядя на телефон с таким опасением, словно в его мембране замаскировалась гремучая змея.

— Рябов звонит, — поведала Марина и отключила связь.

— Зажимконтора! — ору в трубку.

— Ты бухгалтера воспитываешь? — поинтересовался Сережа.

— Нет, это я о тебе…

— Ясно, — процедил Рябов, наверняка догадавшись, что Бойко окончательно перестал ему подчиняться.

— Сережка, ты где? В милиции или…

— Почти что, — ответил он.

— Слава Богу, не в больнице. Тебя там только не хватало. Знаешь…

— Знаю. Костю собираешься проведать? — ехидным голоском спросил коммерческий директор, прекрасно понимая, чье состояние здоровья меня интересует в первую очередь. Наверняка обижается, что я назвал его кличкой главного бухгалтера.

— Ты, Рябов, не дуйся, — примирительным тоном бросаю в трубку. — Извини, я тебя Зажимконторой назвал. Но тут такое происходит…

— Ничего страшного, — успокоил он меня сразу по нескольким поводам. — Я уже звонил по поводу главного. Встретимся в больнице, едешь в машине охраны.

— Мне бы все-таки дождаться вестей от Вохи.

— Сунь телефон в карман. Впрочем… Я ведь только что сказал. Звонил уже. Все в порядке. Давай выходи…

— Подлечить меня хочешь?

— Не мешало бы. Тебе действительно нужно отдохнуть. Для этого мало времени.

— Догадываюсь.

— Да?

— Через три дня.

— Верно. До субботы считать умеешь. Давай! — окончил беседу Рябов.

По-моему, Сережка все-таки обижается, решил я, садясь на заднее сидение «ниссана». Зря его Зажимконторой назвал. Не подумавши ляпнул. Это главбух — Зажимконтора, а Рябов — Сквалыга. Хотя нет. Тоже неверно. Три миллиона от компании «Томас» сами в руки плыли. Щедрый Сережа, что и говорить, правда, местами экономный.

Рябов встретил меня подле приемного покоя, груженный, как мул Дон Кихота, торбами, о содержимом которых этот испанский дворянин мог только мечтать. Все верно: это же наша бесплатная медицина, гарантированная Конституцией. Спасибо, кровати с собой приносить не нужно; это единственная услуга, которую предоставляет болящим лечебница, кроме воды из-под крана.

— Потом к главному инженеру поедем, — сообщаю Рябову. — Ментам патроны повезем. Рябов нагловато ухмыльнулся; мы пошли по плохо освещенному коридору, пропитанному запахом человеческой боли и страха. Сережа толкнул дверь кабинета доктора, извлекшего в свое время из груди моего коммерческого директора небольшой девятиграммовый сувенир.

Доктор Кононенко почему-то не прореагировал на наше появление, он застыл, подобно статуе Командора, скрестив на груди сильные жилистые руки. Эх, доктор, доктор, хирург знаменитый, врач с таким-то именем, отчего ты, подобно другим, за бугор не сбежал, там даже санитары на таких облезлых стульях под дырявыми потолками без зарплаты не сидят, а уж ты-то бы катался шариком в гораздо более толстом слое масла, будучи, нет, не главврачом, а рядовым ординатором. Правда, у тебя не так давно какое-то суперсовременное оборудование появилось, но, если бы не пуля, угодившая в Рябова, откуда бы оно взялось?