Белый воин

Само здание школы существенно отличалось в архитектурном ракурсе от всех остальных городских построек, поскольку оно было построено еще в 1809 году по заказу князя Михаила Петровича Глуховского. Строители, построившие этот особняк, были выписаны из Бельгии генерал-губернатором годом ранее для проложения в городе, тогда ещё первой трамвайной линии. Она по сей день является единственной трамвайной линией, действующей, кстати, по сей день. Вместе с линией была построена пожарная вышка, а также еще несколько особняков для местной элиты, в которую, конечно же, входил и сам генерал-губернатор с его закадычным другом князем Михаилом Петровичем. Позднее, во время Великой Отечественной, пожарная башня была наполовину разрушена, а из особняков остался только «глуховский».

На момент прихода большевиков к власти князей Глуховских уже не было в России. Они благополучно иммигрировали за границу, и как складывалась дальнейшая судьба сей благородной четы, история умалчивает.

Сам особняк был облюбован областным советом красных комиссаров, и в последствии, на протяжении нескольких десятков лет, являлся дачей местных вождей революции.

После Великой Отечественной войны специальная комиссия выдала акт «Об аварийном состоянии здания», и постановила перенести дачу местных «шишек» в более безопасное место, поближе к городу, а само строение передать под детский дом. Так с 15 мая 1950 года «глуховский» особняк был переименован в честь имени Ленинского комсомола N8. И уже в постперестроечное время, когда было модно отбрасывать все старые пережитки советского строя, от названия школы-интерната остался только номер. Так он официально и назывался Школа-интернат N8.

Рядом со зданием интерната в восьмидесятые годы местные власти построили Дом малютки, значительно отличающийся от старого особняка как размерами, так и архитектурным рельефом.

Двухсотлетний дом имел три этажа. Толстые стены, выложенные красным кирпичом, даже после двух столетий олицетворяли безопасность и надежность. Крыша здания, застеленная метровыми, изъеденными ржавчиной, листами жести, также местами хранила на себе частицы архитектуры двухвековой давности – в виде черепицы, поросшей бурым мхом.

Большие, широкие окна, обрамленные узором из того же кирпича, имели необычный для современного взгляда, облик. Ровные откосы, качественные, проверенные годами материалы, и еще многие и многие детали говорили о том, что дом строили мастера со знанием своего дела.

Здание же Дома малютки являлось представителем архитектуры двадцатого столетия совершенно другого типа и назначения. Если древний особняк строился для людей, то Дом малютки, как и подобные ему здания и строения, строились для советского гражданина. Уже сейчас во многих местах осыпалась штукатурка, оконные рамы «выкручивало» и так далее…

Маленький Саша Трофимов появился в Доме малютки, когда ему было около пяти месяцев. Никто не помнил, как он оказался здесь. Даже сама заведующая Зоя Марковна затруднялась потом сказать что-то определённое по поводу появления этого малыша.

Саша рос очень спокойным и некапризным мальчиком. Все нянечки и воспитательницы относились к нему по-особенному – никогда не повышали на него голос и не наказывали. Постепенно он превратился в любимца всего персонала. Не имеющая собственных детей, Зоя Марковна иногда брала с собой маленького Сашеньку в город, нарядив его перед этим в лучшую его одежду. Так они и прогуливались по парку. В такие моменты она покупала четырехлетнему мальчугану вкусное мороженое, сахарную вату и еще много всяких сладостей и даже разрешала ему называть её мамой.

Они привлекали к себе внимание. Люди иногда оборачивались, чтобы посмотреть на красивую женщину с красивым ребенком. В такие дни счастье переполняло детскую душу Сашеньки, ему очень хотелось видеть в Зое Макаровне маму, маму, которую он не знал, и которую ему так хотелось иметь. Как потом он сам вспоминал отрывками, жизнь в Доме малютки была самой счастливой в его жизни.

***

Годы пролетели незаметно. Примерную дату появления Трофимова принято было считать 5 марта. В этот день праздновался его шестой день рождения, в столовой повариха Семеновна пекла её фирменный пирог с яблоками, который так любила вся малышня. Воспитательница тётя Люба разучивала с детьми поздравление. Все, как обычно. Но это уже была последняя страница его жизни здесь, с этими добрыми людьми.. Его ждал «красный корпус» – так между собой все называли здание школы-интерната. Каждый ребенок, которому исполнялось шесть лет, переходил в подготовительный класс школы-интерната со всеми вещами. Там начиналась новая жизнь.

***

-Саня, ты математику сделал? – спросил Вовчик Толстый, лёжа на своей кровати. С ним они перешли вместе из дома малютки. Толстый был патологический лентяй, за что ему не раз влетало от преподавателей, а в особенности от Сергея Петровича, директора интерната. Жизненное правило Вовчика гласило: «мало делай, но много получай». В принципе оно действовало, но почти всегда не так, как хотел сам Вовчик: делал он мало, а получал много, и зачастую – по голове.