Белый тигр

Между тем фронт встал, положение стабилизировалось, немцев остановили в трехстах километрах от Москвы — в нашей истории они стояли гораздо ближе. Не знаю чем вызвано разночтение, может нашей информацией, а может вообще нашим появлением. Во всяком случае, сибирские дивизии хорошо вооруженные в белых полушубках и валенках успешно перемалывали живую силу противника.

На руку нам сыграл Дедушка Мороз — немецкие солдаты замерзали насмерть и не одна фрау и фройляйн голосили, получив похоронку с Восточного фронта.

Для верхушки Рейха, остановка и барахтанье немецких войск под Москвой — подействовало как удар кувалдой по лбу быка. Геббельс заткнулся и пару дней не выходил в эфир.

Между тем, незаметно подкрался Новый год и вот в канун праздника первая победа — разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Тевтоны дрогнули в первый раз, было над чем задуматься. Потери немецких войск превышали все мыслимые прогнозы — в безвозвратных потерях первые миллионы солдат и офицеров фатерлянда. Прогнозы немецких стратегов покончить с Россией — рухнули. Фюрер бесновался. До его воспаленных мозгов стало доходить — его обули по полной программе, кинули словно фраера ушастого.

Эти уроды, амерканцы с англичанами и япошками все в белом, один Адольф по уши в дерьме и ему же его расхлебывать.

Была бы возможность, он бы лично перегрыз глотки им всем. А впереди — Сталинград и Курская дуга, Германия полной ложкой хлебнет горечь потерь и ужасов окружений частей вермахта. Прозвенел первый звонок для немцев под Москвой — они на свою голову не придали значения, а зря.

Если успехи наших войск видны налицо, то наши дела в санатории оставляли желать лучшего. Нет, процесс учебы шел нормально, наши курсантки преображались на глазах, повзрослели, изменились походка, движения стали более экономичными, появилась грация кошек. Они на глазах прогрессировали, на уровне автоматизма срабатывали рефлексы при смене обстановки. Казалось радоваться нужно…

После обеда ко мне в номер приперся Скуратов, потрепались о том, о сем.

— Командир, мне давеча, выпускница школы такой лихой афоризм преподнесла, думал, с кровати свалюсь.

— Ну-ка выдай.

— Какой красавицей не будь, все равно тебя е…уть.

Лениво хохотнули.

— Вот тебе и пуританское советское воспитание.

— Ладно, ты мне зубы не заговаривай, чего приперся?

— Владимир, нам нужен отдых, а то пропадем на боевом посту.

— На кровати, в объятиях симпатичной девушки? Уточнил я.

— Вот, вот, в объятиях — скривился Семен.

Я с тобой согласен, Сеня, заездят нас бабы. — Неделю отдохнем, вот встретим Новый год и отдохнем. — Да, как твои щенята?

— Нормально, после праздника заберу их в санаторий.

Людмила, кроме любовных утех дарила мне главное — знания. Она упорно учила меня пользоваться новыми способностями организма. Объяснила широчайшие возможности «третьего» глаза — видеть не только энергетические столбы, бьющие из недр Земли, но и переходы в другие реальности. А пользование телепортом оказалось настолько простым делом и как я раньше не допер, не понятно. Многому Людмила меня научила — начинала с главного — умения ставить мозговой блок. От этого порой зависит наша жизнь — она постоянно вдалбливала сию мысль в мою забубенную голову. Не ожидал, что под личиной проказливого бесенка окажется строгий, но справедливый учитель. По-хорошему, ей в ноги нужно кланяться, Стас, скотина, давно мог обучить элементарным вещам.

Но больше всего меня поразили ее лекции о Всемирной истории за последние пятьсот лет. Очень большой объем полезной информации получил и главное задаром, но многие знания — многие печали. Обществу рановато знать о всех перипетиях истории.

Занятия о теории времени и хронопереходах и прочих аномалиях, оказались для меня скучноватыми.

— Хронопереход…, коагуляция…, изменение темпорального поля… — бархатно-серебристый голосок Людмилы удаляется, мной овладевает покой и сладкая нега сна.

Вдруг, больной и неприятный щелчок по носу. Затем слышится сварливый голосок Людмилы — спишь на уроке лодырь — сто отжиманий.

— Людочка, да тебе привиделось, глаза от удовольствия зажмурил, ты же знаешь, мне так нравится твой голос.

— Ты ко всему прочему еще и врун.

Мы перепирались недолго — я ухватил мою прекрасную учительницу в объятия и закружил по гостиной, смещаясь в спальню.

На широкой кровати помирились и мирились не менее двух часов. Людмила заявила, сев на кровать и поправляя прическу:

— Так не честно, ты пользуешься тем, что я к тебе хорошо отношусь.

— Милая, ведь прекрасно, когда люди хорошо относятся друг к другу.

— Не передергивай — она погрозила пальчиком. — Отныне будешь записывать мои лекции, а потом будет экзамен — попробуй не сдать.