Белый тигр

— Молча — последовал мой краткий ответ. — Мы с тобой позже обсудим меры по укреплению твоей власти, а сейчас разбегаемся. — Готовим проект договора, завтра утром его подписываем. — Да, князь, за какое время войско свое соберешь?

— Думаю, дней пять понадобится, Государь.

— Ну, добро, моим воинам отдых перед походом не помешает.

На том и расстались.

Весь день Карчи с двумя чиновникам скрупулезно составляли проект договора, учитывая каждую мелочь. К вечеру договор составили и утрясли с литовской стороной. Утром 8 июля 1254 года Тракайский договор между Русью и княжеством Литовским, был подписан. Он включал в себя не только военную помощь в случае войны, но и четкую границу территорий, а также развитие экономических отношений. По случаю подписания сего важного для обеих сторон документа — закатили пир.

Во все стороны Литовского княжества полетели конные гонцы, страна должна знать об эпохальном событии.

Пировали два дня, воины принимали непосредственное участие, но в меру. Под тентами, на сколоченных лавках, за длинными столами, покрытыми парчовыми скатертями, сидели мои военачальники и приближенные князя Миндовга.

Погуляли на славу, ни что так не сближает людей, как чарка вина и задумчивая беседа — старая истина, общение всегда на пользу. Подозвал сидевшего вдалеке капитана Муромского.

— Аникей, что с полком, как у барышень учеба?

— Дык, Государь, все нормально, по твоему приказу поставили на каждую сотню опытных унтеров-гвардейцев. — Девки жуть упорные, с ног валятся, а воинскую выучку постигают.

— Молодцы, их не обижают часом?

Гвардеец хохотнул.

— Ой, прости, Государь, они всех обижальщиков-кавалеров плетьми перепороли.

— Га-га-га.

Я вытер набежавшие слезы.

— Ну, вы блин, даете. — Аникей, скоро в поход, твой полк впервые примет участие в сражении, а рыцари парни серьезные, драться умеют. — Не подведи, амазонкам передай, я на них надеюсь. — У тебя все пулеметы на повозках?

— Так точно, Государь.

— Гоняй пулеметчиков особо, пусть тренируются до изнеможения — боеприпасы не экономь, нужно будет, подкинем.

— Все сполню, Государь.

— Ну, иди, пируй Аникей.

— Девчонкам замуж надо, ребятишек рожать и тетешкать, а они саблями машут, воюют. — Нет, кончится сия опупея, с тевтонами и прочими плохишами и все — этот полк воевать больше не будет. — Замуж бы их выдать — мечталось мне за столом.

Подозвал сестричек.

— Садитесь рядом со мной.

— Нам не положено, Государь, мы телохранители.

— Это кем же не положено, а ну сядьте, а не то в угол, на горох поставлю.

Девчонки захихикали, умащиваясь рядом на лавку.

— Девочки, скажите, вы задумывались о своей будущей жизни, какие у вас планы, о чем мечтаете?

Сестрички-красавицы переглянулись.

— А ты не будешь сердиться, Господин?

— Нет, конечно, мы ведь всегда откровенно разговариваем, на правду не обижаются.

— Государь, мы хотели родить от тебя детей, пусть они будут похожи на тебя во всем, да пребудет с тобой милость Всевышнего — они закончили фразу, опустив глаза в землю.

— Милые мои, но на мне свет клином не сошелся — вам нужно замуж, иметь своих мужей…

Свою здравую мысль я не закончил — девчонки расплакались.

Что за черт, не выношу женских слез — почему плачете, разве я вас чем обидел?

Шмыгая носиками, красавицы, давясь слезами, выдавили из себя — мы господину разонравились, о бедные, мы бедные.

— О, Господи, да успокойтесь вы, разве выйти замуж для вас плохо?

— Плохо, Государь, мы тебя любим, никто нам не нужен.

Ну, ешкин кот, самое печальное — они говорили правду, я четко вижу, когда мне лгут.

— Не отвергай нас, Государь, нам нет жизни без тебя.

— Успокойтесь, девоньки, наши отношения останутся прежними.

Девчонки радостно захлопали в ладоши и, замурчав по-кошачьи, кинулись целоваться — еле угомонил.

И тут они такое отмочили — не ожидал, хотя сам виноват, относительно, конечно, задал вполне безобидный вопрос.

— Как там ваш боевой коллектив? — Всего ли хватает? — Какие пожелания?

— Государь, — потупились красавицы — все наши девушки хотят переспать с тобой, не откажи им в столь малой просьбе, осчастливь своих верных амазонок.

Я поперхнулся вином.

— Что, вся сотня?

— Нет, Государь, весь полк.

— Мама родная, да вы, девочки, совсем ох…, то есть обалдели.

Возникла невольная ассоциация с 41 годом, Москва и мы с Семеном — два бычка производителя.

— Девушки, признавайтесь, наверняка не обошлось без ваших длинных язычков.

Сестрички слегка запунцевали, но головки гордо вскинули.

— Государь, всем хочется кусочек счастья.

— Ясно, надо подумать, вопрос серьезный.

Половчанки, радостно улыбаясь, встали за моей спиной — хороши чертовки. В своих полупрозрачных шальварах и распахнутых жилетках, с саблями и пистолетами за поясом — они производили впечатление разорвавшейся секс-бомбы.

У литовцем давно глаза повылазили, наши то более-менее привыкли, да и то изредка косятся, глотая слюну.

Заметил, что моих девочек данное обстоятельство весьма забавляет и, естественно, льстит — женщины всегда замечают мужское внимание.

Девичий полк — четыре тысячи прелестниц, да если мои жены узнают, загрызут насмерть, ну а кто сказал, что будет легко.