Белый тигр

Я не нашел ничего умнее, чем заорать на саблезуба в ответ, а потом долбанул по нему модифицированной Хлещущей ветвью. В очередной раз пожалел, что ни одно из умений школы Дерева у меня пока не прокачано до такого уровня, чтобы добавлять модификатор к атаке. Хотя бы немного снизить Живучесть противника сейчас было бы очень кстати.

Посох Царя обезьян – это вам все-таки не черенок от грабель. Скарр, несмотря на свою толстую шкуру, удар хорошо прочувствовал – даже отшатнулся и попятился, скаля клыки. В этот момент он походил на обычного рассерженного кота, которому дали по морде тапком. Вот только весом этот котик килограмм триста.

Ярость взяла своё, и саблезуб бросился в атаку. Прыгнул, чтобы сбить меня с ног, смять своим весом. Но я, хвала Хвосту ящерицы, ушел в сторону и даже успел хлестнуть его посохом поперек хребта. Ответом был новый рев, и на этот раз в нем, кажется, сквозила боль и обида.

А ты как хотел, бандит хвостатый?

Во время боев в Артаре страх у меня давно уже накатывает лишь мимолетными вспышками, уступая место азарту. Но и кураж я тоже стараюсь гасить холодным расчетом.

Будь, как вода. Будь холоден и чист.

Зарядов Ци у меня и так ограниченное количество, а сейчас их запас еще и режется штрафами за надетые кольца. Так что каждый удар и каждый прием должен быть выверен. Не бой, а шахматная партия.

Саблезуб, обежав нас по широкой дуге, снова ринулся в атаку. В тот момент, когда он присел, явно готовясь к прыжку, я швырнул ему в морду чакрам. Удар получился болезненным – лезвие полоснуло прямо по носу и по губам. Зверь замотал башкой, разбрызгивая капли крови, и тут же получил по морде еще и посохом.

Когтистая лапа мелькнула в воздухе, едва не распоров мне живот, но я вовремя отшатнулся. Едва не споткнулся о собственный плащ и запоздало рванул завязки на шее, освобождаясь от этой обузы. Этой секундной заминки саблезубу хватило, чтобы снова броситься на меня в атаку. И в этот раз он бы наверняка меня достал, если бы не Ильва. Она с рычанием рванулась вперед, вонзая копье глубоко в бок зверю. Тот изогнулся дугой и переключился на валькирию. Та все еще едва стояла на ногах, и наверняка ей хватило бы и пары ударов страшными когтями.

Я выстрелил Жалом. Наконечник вонзился в голову зверя, и я рванул веревку на себя. Конечно, совсем осадить такую тушу не получилось, но голова его сильно дернулась в сторону, увлекаемая засевшим в кости титановым острием. Ответный рев был просто оглушающим, и в нем было столько боли, что он звучал даже жалобно.

Веревка натянулась струной, а я продолжал упрямо тащить зверя к себе, будто рыбак, вытягивающий на берег здоровенного сома. Тот, похоже, не совсем понимал, что происходит, и саму веревку не видел. Чувствовал лишь жуткую боль – наконечник вонзился ему куда-то под левую глазницу и, похоже, прошил череп насквозь, застряв в костях верхней челюсти с другой стороны. Эта штука и в камень входит, как в масло, что уж говорить о живой плоти.

Валькирия не растерялась – пока я тащил саблезуба на себя, она нанесла ему еще несколько глубоких ран копьем. Снег вокруг Скарра раскрасился алыми кляксами крови, но доконать эту зверюгу было не так просто. До сердца или других важных органов Ильве, похоже, так и не удалось добраться, а общая Живучесть у него такая, что, наверное, даже если его пополам разорвать – еще долго придется убегать от его передней половины, которая будет гоняться за добычей, волоча за собой кишки.

Я то дергал за веревку, то ослаблял ее, дезориентируя чудовище. Но он, несмотря на боль и раны, все-таки разглядел источник своих мучений и ринулся ко мне. Это уже был не прежний стремительный прыжок могучего смертоносного зверя. Скорее последний отчаянный рывок – неуклюжий и не очень точный. Я успел высвободить Жало и встретить Скарра Хвостом дракона. При фокусе на одиночной цели этот удар еще тяжелее и оглушает цель на еще больший срок. Саблезуб зашатался, и я обрушил на него комбо стихии Воды, целясь в голову.

Посох мой и сам по себе – страшное оружие, а в сочетании с пятью сотнями очков Силы и монашескими приемами его мощь возрастает в разы. Такой атаки хватило бы, чтобы каменный блок раздробить в щебень, чего уж говорить о черепушке зверя. Скарр рухнул мордой в снег и затих. Светящаяся сфера Ци взлетела над ним почти сразу, и я поглотил ее, выбрав самый большой сегмент – стихию Земли.

Уф. Я думал, будет сложнее. По сравнению с тем же Анахаром этот кошак – просто здоровенная меховая груша для битья. Мощный противник, конечно, но бесхитростный.

Ильва, сгорбившись и опираясь на копье, смотрела на меня с удивлением и, кажется, даже долей ужаса.

– Ну что ж, я жив. Так ты говоришь, мы в расчете? – спросил я, поднимая свой меховой плащ и снова закутываясь в него.

Азарт битвы быстро проходил, а холод, тем временем, снова начал настойчиво забираться под доспехи, сковывая движения.

– Похоже, ты и один бы управился. Я недооценила тебя, чужак.