Белый Шанхай

Когда он девятнадцатилетним мальчишкой приехал в Шанхай, его первым коммерческим предприятием было разведение ворон. Дамы возмущались, что в городском парке невозможно гулять из-за птиц, гадящих на шляпы, и Муниципальный Совет объявил награду за каждую воронью тушку. Однако убивать птенцов было жалко, и Клим отпустил их, а сам устроился в чайную фирму, хозяин которой потом выслал его в Буэнос-Айрес.

Уже тогда было ясно, что Поднебесная Империя умирает и ее гражданам стоит готовиться к трудным временам, — и вот они наступили.

Уверенность в собственном превосходстве сыграла с китайцами злую шутку. Купаясь в отблесках былой славы, они даже не интересовались европейской культурой и наукой, а уж о том, чтобы учиться у «белых дьяволов», не могло быть и речи. Все это привело к чудовищному отставанию во всех отраслях — от сельского хозяйства до военного дела.

Британцы наводнили Китай индийским опиумом, приносившим огромные барыши. В крупнейших портах были отгорожены территории, на которые не распространялись китайские законы, и за несколько десятилетий там выросли концессии, ничуть не уступавшие современным европейским городам. Белые видели в них форпосты цивилизации, китайские консерваторы — рассадник порока, а молодежь металась между страстной любовью и ненавистью ко всему западному.

Сила и богатство «белых дьяволов» ясно показали, что будущее за ними, но момент был упущен, и старательное копирование иностранных обычаев уже не помогало молодым китайцам. Даже если ты отучился в университете и вызубрил пять языков, тебя никогда не возьмут на хорошую должность в иностранную компанию. За границей на тебя будут смотреть, как на туземца, а белые дамы будут в ужасе выходить из лифтов и звать на помощь полицию, если ты попытаешься проехаться с ними в одной кабине.

Императору нечего было противопоставить обнаглевшим иностранцам, вера в его священную власть пошатнулась, и в 1911 году его сверги.

Страна раскололась на провинции, губернаторами которых становились наиболее жестокие и бессовестные бандиты, думающие только о военной добыче и гаремах. Чтобы держать в узде эту буйную вольницу, западные дипломаты еще усерднее ограничивали самостоятельность Китая, и постепенно подмяли под себя финансы, промышленность и таможню. Не отдавать же все это вчерашним разбойникам, бегавшим по лесам с мечами и револьверами?

Все боялись большой войны, всем было что терять, и Китай беспокойно бурлил, пытаясь найти выход из положения. Вдобавок ко всему его население стремительно росло, и из деревень нескончаемым потоком ехали необразованные, ничего не умеющие делать молодые люди. Города перемалывали их, как зерно: смертность, преступность и наркомания среди кули[5] были чудовищными, и эти проблемы только накапливались со временем.

Русские приехали в Шанхай в самый неудачный момент, когда цена на труд снизилась, а отношения с иностранцами обострились до предела. Единственное, что удерживало китайцев от восстания — это вера в то, что «белых дьяволов» невозможно победить силой: ведь они не знают поражений.

Русские беженцы подорвали эту уверенность. До их появления никто не думал, что представители белой расы могут просить подаяние, умирать на улицах или становиться любовницами китайских бандитов. Сама идея превосходства белых людей затрещала по швам. Европейцы и американцы старательно не замечали русских — мол, это какая-то ошибка природы, а китайцы с удовольствием травили беженцев: если ты унижен и оскорблен, что может быть приятнее, чем пнуть того, кто еще слабее, чем ты?

Нина была права, бросив Клима. Что он мог ей предложить? Работу такси-гёрл? Половину нар в комнате, за которую платила пятнадцатилетняя девчонка? Нищей паре было куда сложнее выжить, чем каждому по отдельности.

6

Светало. Над крышами поднимались дымы, где-то вдали кричали петухи, а по улицам спешили первые разносчики с бидонами и корзинами на коромыслах.

Ада брела, опираясь на руку Клима: новые туфли в кровь стерли ей ноги.

— Спасибо, что вы подождали меня, — лепетала она пьяным голосом. — Я раньше думала: «А зачем мне вообще жить? Что меня ждет в будущем?» Но с вами мне совсем не страшно… Мы как-нибудь справимся, правда?

Клим вздохнул: а ему самому зачем жить? Чтобы доказать Нине, что он не конченый человек?

Ему хотелось иметь семью и заниматься любимым делом. Понятно, что с такими планами не станешь миллионером или полководцем — ну и что? Разве все должны мечтать об одном и том же?

По дороге к счастью совсем необязательно ломать свое «я». Из пункта «А» в пункт «Б» ведет множество дорог, и главное — найти свой собственный путь и не бросить начатое на середине. Тогда непременно доберешься до цели — во всяком случае так говорится в душеспасительных притчах и сказках, где Добро всегда побеждает Зло.