Белый Паук

  Не желание выжить наперекор стихии, а наша дружба и надежда друг на друга помогли нам. И, несмотря на сложность восхождения, мы ни на минуту не сомневались в успешном результате. Шторм на вершине бушевал так отчаянно, что нам пришлось согнуться пополам. Наши глаза, носы и рты покрылись толстой коркой льда, и нам приходилось отдирать их перед тем, как посмотреть друг на друга, заговорить или вдохнуть свежий воздух.

  Мы, вероятно, были похожи на легендарных монстров Арктики, но мы были не в настроении шутить друг над другом. Действительно, это местом не располагало к тому, чтобы крутануть колесо на руках или завопить от радости и счастья.

  Мы молча обменялись рукопожатиями. И сразу стали спускаться вниз. Я вспоминаю еще одно высказывание Иннеркофлера: “Спускаться вниз легко! Вас сопровождает парочка маленьких ангелочков…”

  Но было нелегко. Спуск был полон опасности и предательских намерений. Ветер здесь не сдувал снег, мокрый, он тяжело оседал на западном склоне, покрывая собой обледенелые плиты почти метровым слоем. Мы проскальзывали и подхватывали друг друга. Мы вдруг почувствовали усталость, ужасную усталость.

  Мне досталась работа по поиску правильного пути, и я шел первым, потому что знал маршрут; но когда я шел траверсом Айгер в предыдущий раз, видимость была отличная. Теперь я не всегда находил правильный маршрут сразу; и мои напарники поругивали меня. 

  Я не спорил, поскольку они были правы. Особенно Андерль, который вел нас как абсолютный герой весь подъем – настоящий герой, спокойно выполняющий свою работу и служа своим друзьям. Он не был тем типом людей, которым нужны барабаны и фанфары или приветствия толпы, чтобы подвигнуть его к мастерскому выступлению.

 Убеждение было внутри него, от его природы, от его истинного характера мужчины. Но теперь мы видели, как он сник, не в физическом, а в духовном смысле. Безропотно, механически, он двигался вперед; но он перестал быть лидером. Предельное нервное напряжение, с которым он жил в течение этих дней и ночей на могущественной Стене, дало свои последствия. В течение тех бесконечных часов опасности он превзошел самого себя; теперь он мог позволить себе быть снова обычным человеком, со всеми слабостями, с восприятием и капризами нормальной жизни.