В казарме двадцать шестой учебной роты царила радостная суета. Курсанты готовились к новогоднему банкету, на который были приглашены студенты подшефного педагогического института. Сергей торопливо доглаживал брюки. Парадный китель с новенькими погонами был уже наутюжен и висел на плечиках. Рядом возился Максим, пришивая оторванную пуговицу.
– Как на охоту идти, так собак кормить, – незлобиво поддел его Сергей.
– Помог бы лучше, чем зубы скалить, – огрызнулся тот. – И вообще, отдавай утюг, хватит стрелки наводить, порежешься еще.
– Владей, – Сергей кинул утюг на подставку.
Старший лейтенант Фомин вошел в помещение, и дневальный подал команду:
– Встать, смирно!
– Вольно! – подскочившему с докладом дневальному офицер махнул рукой, давая понять, что торопится. Подозвав старшину Логинова, он приказал ему собрать роту. Когда курсанты построились, Фомин вышел на середину казармы. Лицо его было озабоченным.
– Скажу вам коротко, товарищи курсанты. Это первый торжественный вечер нашей роты, и нужно, чтобы он прошел безупречно. Руководство училища выделило для встречи актовый зал, там хватит места и для игр, и для танцев. Всем быть в парадной форме. И чтобы сияли, как новые рубли, это приказ! Надеюсь, что вы, будущие летчики, будете на высоте, не подведете училище, покажете пример дисциплины и гостеприимства. А теперь, р-р-азойдись!
Командир проследовал вглубь помещения, постоял у огромного расстеленного прямо на полу плаката, на котором ротные художники дописывали белилами: «Будущие пилоты приветствуют будущих педагогов в стенах Омского летного училища!»
Гости приехали, и от КПП, что у главных ворот, прибежал курсант Усольцев по прозвищу «Петька-шкаф» – такой он был огромно-квадратный. У порога актового зала посыльный остановился, широко раскинул клешнятые ручищи, сделал страшные глаза и, переводя дыхание, празднично заорал:
– Курсачи! Шефы прикатили на «Икарусе», человек полста, не меньше. Встречайте!
Гостей было действительно много и в основном это были девушки. Их встречала специально выделенная группа, помогала снять верхнюю одежду, провожала в зал. Приветственная часть вечера была краткой, молодежи не терпелось танцевать.
Раздались звуки вальса, и первые пары закружились по отполированному паркету. К ним присоединялись все новые и новые, и уже скоро зал представлял собой сплошное сине-белое море. Мимо Сергея, стоявшего дежурным у входа, прошел в паре со своей стройной эффектной женой старший лейтенант Фомин. Они кружились так лихо, что ее длинные черные волосы разметались по золотым погонам его парадного кителя. А там и Максим Кленов показался на миг из празднично разнаряженной толпы и тут же скрылся, вальсируя с девушкой, одетой во что-то белое и воздушное.
Сергей бросил взгляд на часы. Восемнадцать тридцать. Через несколько минут его сменят. Тяжелая рука опустилась ему на плечо. Рядом стоял Герман Юдин. Выглядел он шикарно: китель со стоячим воротником сидел на его статной фигуре безукоризненно, наутюженные брюки опускались на черные туфли, надраенные до зеркального блеска.
– Дежуришь? – Герман сочувствующе усмехнулся.
– Приходится.
– Ну ты даешь, Серега! Старшина – и нацепил красную тряпку. Неужели пацанов не хватает?
– Фома попросил присмотреть тут поначалу. Да я уже сейчас сменюсь, чего тут дежурить, все свои.
– Не скажи: несколько чуваков со спортфака ко'сенькие, вроде, наших задирают, к своим девкам пристают.
– Пускай пристают, они же все из одного института, сами разберутся.
– И то верно. Лишь бы свалки не получилось. – Юдин повернулся к залу, внимательно осмотрелся. – А я одну телку поджидаю, обещала приехать, а все нет. Подожду еще пять минут да на КПП двину, может ее там наши дневальные тормознули?
– Кто такая?
– Подробностей не знаю, совсем недавно познакомились. Классная чувиха, доложу я тебе, породистая, всё при ней: и фейс, и сиськи, и фюзеляж. А шасси, так это вообще отдельная тема: стройные, длиннющие, прям из-под лопаток растут! Как представлю их в задранном положении – так сразу начинает трясти на всех режимах. Короче: есть куда, было бы чем… Меню', как говорится, по высшему разряду! – закончил Юдин с похабной ухмылкой.
– Да-а, – неприязненно усмехнулся Сергей. – Уж ты-то с заказом не промахнешься.
– Ну, а как ты думал «дедушка»? В нашем возрасте стыдно промахиваться! Нюхом чую, Серж, толк будет… – при этих словах он многозначительно подмигнул, придвинулся ближе, заговорил доверительно. – Представляешь, всё решил случай: в позапрошлый выходной пристал ко мне как пьяная муха Вовка Якушев из двадцать пятой… Ну, знаешь его, мордастый такой, бывший мариман, тоже на ТОФе служил, только на подлодке: пойдем, мол, в города'. А я чё-то не хотел – настроения не было. Ну, уломал он все-таки меня, поперлись… И вот стоим в фойе «Октября», в киношку собрались, и вижу, как одна клёвая чувиха пеленгану'ла нас своими глазищами, а они у нее – во! – Герман показал пальцами обеих рук два огромных кольца. – Ага-а-а, думаю, первая поклёвка есть! Понаблюдаю-ка еще малость, рыбка должна поглубже заглотить крючок, так ведь, старик?