Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

Так. Вот он, песок. Просмотрим его магией земли. Глинистые частицы, конечно, присутствуют. Золота, как и ожидалось, нет. А теперь выберем самый сухой, подальше от воды, насыплем горку. И нагрев!

Все‑таки некоторое количество воды там содержалось. Пошел парок, Потом отдельные зернышки стали светиться тускло — красным. Это было хорошо видно: солнце как раз зашло за тучку. Свечение стало оранжевым, потом желтым, и, наконец, ослепительно — белым. Уже ничего не было видно, я прикрыл глаза, но состояние песка все еще можно было контролировать магией земли. Слегка пахло горелым: видимо, в песке была какая‑то органика. И вот он, момент! Самые верхние частицы начали тихонько оплавляться — и потоки преобразились. Дальше, дальше, дальше… небольшая лужица расплава; полыхает так, что как бы не появились ожоги. А теперь чуть — чуть промять телемагией центр и держать… держать… все!

Не открывая глаз, я попятился и, отойдя на четыре шага, осторожно глянул. Раскаленный кварц все еще светился алым, но быстро остывал. Металлургический опыт подсказывал, что прикосновение к моему "изделию" еще долго будет опасным: самое меньшее, ждать пару часов.

Пока это подобие тигля остывало, я успел не только выкупаться (к сожалению, речка была мелковатой для полноценного плавания), но и обшарить окрестности в части лакомства. У берега цвела земляника, но те ягоды, что удалось найти, были еще зелеными.

Солнце уже показывало далеко за полдень, когда я решился приблизить переднюю лапу к тому, что получилось. Кварц был теплым, но уже не горячим. Пора выкапывать.

Это было блюдечко почти правильной круглой формы, подобие чаши Петри, но толстостенное. Наружные края шершавые от оплавленных песчинок. Вполне сойдет. Нет, что я говорю, хорошо получилось!

Оказалось, что не очень‑то хорошо. Только когда я с гордостью опустил чашу в сумку, стало понятно, что энергии потрачено больше, чем хотелось бы. Все‑таки моя магическая сила оказалась недостаточной для такого производства. И в этом проявилась дурость: мог бы заранее прикинуть расход. Ведь знал же теорию! И получите результат: до дома я добирался чуть ли не три часа вместо полутора.

Как ни странно, медленная ходьба не помешала восстановлению (частичному) силы. Достаточно для почти бодрого вбегания в пещеру, почти энергичного размахивания хвостом в знак приветствия и почти веселых прыжков при виде ужина. Как и вчера, моим уделом были поедание вкусной рыбки, вечерний туалет и проваливание в сон.

* * *

(в пещере)

— Ты сначала поешь. Долго бежала?

— Нет, шла очень быстрым шагом. А что на ужин?

— Это еще не ужин. Так, перекусить.

Через десяток минут драконочка не смогла устоять перед желанием поделиться:

— Наш Стурр молодец, вот что! Он так ловко с магией огня! Я бы не сумела…

Мать промолчала о том, что дочь с ее воздушной специализацией не смогла бы работать с огнем даже на низком уровне.

— …а он, ты представляешь, он стал с кучкой песка что‑то такое, и от нее дым пошел. Песок так и сверкал. А он потом плескался в воде, как будто и не он вовсе это сделал. И выковырял из песка круглую штуковину, забрал ее с собой. А зачем ему?

— Стой, Ррума. Не так быстро. Я даже не знаю, что именно он сделал, а ты, туда же, "зачем ему?" Не знаю пока что. Но думаю, что узнать можно.

Глаза у драконочки сверкнули истинно драконьим огнем.

— А как?

— Ну, Стурр скоро, полагаю, вернется. Придет он усталый, как вчера. К тому же он наверняка частично истощен. Но к утру восстановится…

Все дети уже давно уснули, но взрослые все еще беседовали. При свете угасающего костра отец семейства внимательно осмотрел "блюдечко", извлеченное с полки младшего сына.