Белый Клык

Но пока не высохнет бамбук, пожара можно не бояться. Как известно, корни бамбука глубоко уходят под землю, а когда дует ветер, стебли трутся друг о друга. Если стебли сухие, они сплошь и рядом загораются от трения. Словно факел в руке безумца, горящий бамбук бросает искры на сухую траву.

Бахадур, как и все остальные, был этим летом всегда настороже. Днем, когда стадо останавливалось, он, Радха, Аджит и я паслись вместе. Аджит объяснял ему многие тайны джунглей, которые ускользнули от моего внимания.

Вскоре после того как Бахадуру исполнилось четыре года, мы пришли в огромный густой лес. Сухой бамбук был похож на трут, вот-вот готовый вспыхнуть. Ветер был очень сильный. Стебли, хотя расстояние между ними было не меньше дюйма, сильно терлись друг о друга. Аджит убеждал нас поскорее уйти из этого леса. Ветер крепчал с каждой секундой. Скоро ветви стали ломаться о наши спины, а вывороченные с корнями деревья падали у нас перед самым носом. Это никого не испугало, но, чтобы падающее дерево не пришибло кого-нибудь из слонят, мы решили поискать открытое место и двинулись в путь по одному в ряд.

Не прошло и часа, как сзади мне передали, что Аджиту, Радхе и Бахадуру преградило дорогу упавшее дерево и нужно подождать, пока они нас догонят. Повсюду – рядом и вдалеке, среди океана падающих деревьев – скрипел и скрежетал бамбук. Казалось, какие-то великаны яростно скрежещут зубами во тьме. Этот звук внушал нам тревогу, слоны беспокоились, а мы все еще ничего не знали о моей семье и старом Аджите. Я старался не волноваться, уверенный, что мудрый Аджит убережет моего сына от любой беды. Хотя слоны хотели идти дальше, я упорно не двигался с места.

Вдали кто-то затрубил, тихо, словно свирель засвистела среди урагана. Потом все смолкло. Мы ждали, напряженно вслушиваясь. Теперь от нас не укрылся бы даже самый слабый звук. Еще через минуту зов повторился, но долетел до нас, застряв, словно шип в шкуре урагана.

«Хан-на-фонг!.. – крикнул я. – Спешим на помощь! Фонг-на-хан!» И мы помчались быстрее, чем питон бросается на свою добычу. Над нами птицы тревожно перекликались с обезьянами, а одинокий голос вдали звал меня все громче.

Обезьяны кричали: «Огонь, огонь!» – и птицы повторяли это слово вслед за ними. Мы бежали по ветру и поэтому сначала не чуяли дыма, но я знал, что обезьяны и птицы не могут ошибиться. Моих слонов охватил страх – еще бы, кому охота по доброй воле идти в огонь! Но я не поворачивал назад. Не глядя, бегут они за мной или нет, я мчался все вперед.

Вот оно! Теперь уж не могло быть сомнений… Я почуял запах дыма. Я чуть было не попал прямо в кольцо страха – так я был поражен. Вы только подумайте! Мой сын, Радха и Аджит выводили из огня целое стадо буйволов. Бахадур шел впереди, за ним Радха, а следом за ней – Аджит. Вот они уже близко, обожженные, измученные. За ними стадо буйволов, а за буйволами – три пантеры и целая толпа оленей. Не дожидаясь, пока они выйдут из окутанных дымом джунглей, я бросился вперед и поддержал Бахадура хоботом, чтобы он не упал от изнеможения. С моей помощью он продолжал идти впереди, пока все звери не присоединились к нашему стаду. Два слона подхватили Аджита под бивни, два других поддержали его сзади. Теперь я подошел к Радхе. Она, к моему удивлению, меньше всех пострадала от ожогов. Оказывается, Аджит и Бахадур прикрывали ее от огня своими телами.

Но прежде чем она успела рассказать мне о том, что приключилось с ними, джунгли огласились обезьяньими криками и топотом бегущих зверей. «Веди, веди нас!» – кричали они. Я поднял хобот и понюхал воздух. Да, сомнений быть не могло. Огонь подбирался все ближе и ближе. «Гхом дон гон!» – затрубил я. «Берегись опасности!» – повторило за мной все стадо: «Гхом дон гон!» Это прозвучало словно удар грома, и все крики смолкли. В наступившей тишине я занялся наблюдениями. Восток, запад, север… я нюхал воздух отовсюду. Наконец, мой нюх, точно компас, указал точное направление огня. Определив его, я приказал двигаться в путь. Мы шли медленно, но уверенно, и в полнейшем спокойствии вышли из кольца страха».

Глава XVI Обряд посвящения

Скоро учение Бахадура подошло к концу. Когда ему исполнилось семь лет, у него родилась сестренка. Она была такая же маленькая и весила примерно столько же, сколько сам он, когда только появился на свет.

С рождением малышки родители перестали заботиться о Бахадуре. Мало того, теперь, когда он вырос, Аджит и другие слоны заявили Радхе и Сирдару, что станут относиться к нему не как к их сыну, а как ко всем прочим. Родители согласились на это, и Аджит вызвался посвятить слоненка в новое звание.

Посвящение у животных напоминает тот обряд, которому люди иногда подвергают юношей и девушек, достигших совершеннолетия. Когда Бахадур вырос, жизнь Сирдара стала намного сложнее. Ведь совсем нелегко относиться к собственному сыну как к обыкновенному слону. За всякую провинность его приходилось наказывать без снисхождения. За ошибки с него взыскивали не меньше, чем со всякого другого.