Белый Карлик

— Быстрее, анестезию, внутреннее кровотечение! — хирург отдавал приказы, облачаясь в костюм для операции. Медсестра срезала остатки одежды, подготавливая тело, подключила парня к приборам жизнеобеспечения. Я чувствовал себя лишним звеном в этом механизме. Тихо развернуться и уйти? Яр ждал у входа, он и так недоволен ситуацией, прожужжит теперь все уши... Я незаметно положил руки на плечи пострадавшего, изображая, будто придерживаю его от судорог, осторожно послал в тело импульс, настроился на обратную волну. Забавно. Обычно моими пациентами становились вполне здоровые люди, ну, по крайней мере все они были в сознании, могли рассказать о своих проблемах. Всё, что я знал о критических ситуациях человеческого организма, это как набрать номер скорой помощи. Быть целителем — не значит уметь воскрешать мертвых или отращивать отрезанные органы и конечности. Я не умел грамотно вставлять переломы, но мог заставить кость сращиваться быстрее, ускорив процесс обмена веществ. Чтобы остановить кровотечение, достаточно повысить уровень тромбоцитов в крови, это сделает её гуще, но не знаю, как новое состояние повлияет на анестезию. Да и нет уверенности, что у парня не повреждены органы, для которых такой финт будет смертелен. Не рискуя изменять химический состав крови, я судорожно перебрал варианты дальнейших действий, тревожно запищал электронный манометр. Давление стремительно падало, человек умирал на руках. Перед глазами нарисовалась печать исцеления. В моём арсенале это как хлеб с маслом: не имеет противопоказаний и применяется во всех случаях от обычного насморка до рака последней степени. Хотя со вторым отделаться так просто ещё ни разу не получалось. Импульс пошёл по рукам, сфокусировался на кончиках пальцев. Вливаясь в тело умирающего, наполнял его жизненной энергией. Я закрыл глаза в глубокой концентрации, погружение в Лимб не занимало много времени, но достигнуть "дна" и остаться там надолго у меня никогда не получалось. Пришёл в себя, почувствовав помощь извне. Яр стоял с противоположной стороны, держал руку над ногами бедолаги. На его лице читалась мольба. Я знал, что срывал гениальный план, но чисто по-человечески не мог бросить умирающего и тут уже не до корпоративной этики. Печать налилась силой, я с облегчением смотрел, как росло давление пациента, прекращались судороги.

— Проклятие! — Яр кивнул мне на руку, и я в последний момент успел схватить притаившуюся кляксу. Она покинула потускневший предел сдерживающей печати, норовила сбежать.

— Ты новенький? Тебе плохо? — на плечо легла рука анестезиолога. Яр кивнул в сторону двери.

— Да, я интерн... — пробубнил, держась за правую руку и прижимая проклятие пальцами. Оно трепыхалось, не желая возвращаться в свою миниатюрную тюрьму. — Я подышу воздухом пару минут...

Мне удалось выйти в коридор, вытереть проступивший на лбу пот. Чертова повязка, в ней невероятно жарко.

— Быстрее в туалет! — Яр не дал отдышаться, указал в один из тупиков коридора и снова исчез. Переходя на легкий бег, я добрался до клозета, расстегнул халат, стянул с лица маску. Внутри темно, стоящие в ряд кабинки пусты. Потеряв много энергии, я склонился над умывальником, набрал в дрожащие ладони холодной воды. Перед глазами все ещё стояла картина разодранного человеческого тела.

— Снимай тряпки, через черный ход не получится выйти, не успели... — Яр стоял над душой, следя за каждым движением.

— Как парень, выживет?

— Не о том думаешь! — предок едва сдерживал злость. — Из-за твоей нерасторопности мы потеряли полчаса. Через три часа начнёт светать. Не успеем до рассвета, осколок уйдёт!

Он тяжело вздохнул, отошёл к окну:

— Парень выживет, не переживай.

— Отлично, хоть одна хорошая новость. Как теперь покинуть больницу? — я расправился с неудобным врачебным гардеробом, сложив в кучу, определил его в мусор. Яр подозвал к окну:

— Смотри, здесь козырёк первого этажа. Откроешь окно и вылезешь на улицу, потом по трубе вниз. Смотри, не попадись охране!

Прямо под окном действительно парадный вход в больницу. От окна до крыши чуть больше метра, спрыгнуть можно без особых проблем, но вот спускаться на асфальт придётся по сточной трубе, а её вид не внушал уверенности.

— Она меня не выдержит...

— Выдержит! Пошёл уже, нет времени! — Яр терял терпение, и я не решился влезать с ним в спор, открыл окно, запрыгнул на подоконник.

— Надеюсь, не сломаю ногу.

— Да только попробуй!

Я спрыгнул на козырёк подъезда, не заметив застывшей за спиной фигуры. Дежурная медсестра смотрела на меня, молча стиснув зубы. Впавшие глаза, очерченные тёмными кругами, нехорошо блестели. Инфернал на её спине зашевелился, выпрямился в полный рост. Он грозно зашкворчал, спрыгивая с жертвы и исчезая в пространстве. Женщина пошатнулась, придя в себя, глаза расширились от ужаса, из ослабевших пальцев выпал скальпель. Она облокотилась о косяк и медленно съехала на пол, потеряв почти всю жизненную энергию.

Десять лет назад.