Белый индеец

- Эл-и-чи, сын мой, верно ли, что ты убил трех гуронов?

- Да, великий сахем.

Гонка посмотрел на бледнолицую женщину.

- Де-бо-ра, - произнес Ренно, - была в плену у гуронов. Мы освободили ее и привели сюда.

Дебора узнала свое имя и встревожилась.

- Ты сделаешь ее своей рабыней? - спросил великий сахем.

Ренно не знал, что сказать. Он не хотел при всех проявлять симпатию к девушке с кожей того же цвета, что и у него.

- Она говорит на языке англичан, которые продали нам огненные дубинки. Мы не хотим, чтобы они стали нашими врагами, так что я не знаю, как поступить с этой женщиной.

Гонке не приходилось сталкиваться с такими сложностями, и он принял единственное возможное решение.

- Ина и Са-ни-ва решат ее судьбу, - поспешно сказал он и прервал беседу, призвав всех хранителей веры и воинов на совет.

Мужчины ушли. Ба-лин-та поняла отца так, будто бледнолицая теперь станет членом их семьи, подошла к ней и улыбнулась.

Это был первый дружеский жест с момента похищения, и Дебора опустилась на колени, чтобы обнять девочку.

Ба-лин-та потрогала ее волосы, убедилась, что они настоящие, и разразилась счастливым смехом.

Уходя, Ренно заметил эту сцену и облегченно вздохнул. Конечно, мать и тетка найдут для вновь прибывшей подходящее место в городе.

Совет начался с назначения Эл-и-чи полноправным воином. Конечно, он был очень молод, но три скальпа за поясом доказывали, что юноша достоин высокого звания.

Никто не возражал, церемония прошла гладко, и Ренно ласковым взглядом поздравил брата.

После этого воины разошлись, и Ренно остался один перед старейшинами.

Гонка спустился с помоста, следом за ним шли вожди и хранители веры. Все они являлись старшими воинами, и были равны между собой. Каждый мог говорить, что считал нужным, не боясь наказания или упрека.

Члены группы уселись, образовав двойной круг. Ренно остался стоять снаружи. Он не знал, что происходит, но был исполнен почтения и принял полный достоинства вид.

Первым взял слово командир Ренно, Сун-а-и. Он поднялся, вышел на середину круга и заговорил как всегда коротко и по существу.

- Ренно воин, и ему всего восемнадцать лет. Но за поясом у него десять скальпов, больше, чем у многих бывало за всю жизнь. Если маниту не разгневаются на него, он станет старшим воином.

Дух Ренно воспарил. Никто из его сверстников не удостаивался такого звания. Старший воин командовал в битве и имел бесчисленные привилегии в мирное время.

Потом выступили старые вожди, которые уже отдыхали. Старики пользовались огромным уважением, и все слушали их очень внимательно. Один за другим они одобряли выбор Сун-а-и.

Ренно хотелось кричать от радости, но он продолжал стоять неподвижно, сложив руки на груди, как если бы речь шла о ком-то другом.

Потом встал Гонка.

- Велика моя любовь к сыну, так что я не имею права голоса. Не хочу, чтобы получилось так, будто я собираюсь раньше времени сделать его старшим воином. Скажу только одно: если б Ренно не был моим сыном, я первый подал бы голос за его избрание.

Многие воины поддержали его.

Ренно заметил, что отец Йалы все время молчит. Конечно, если б он был против того, чтобы избрать старшим воином человека, рожденного бледнолицым, он так и сказал бы, но он сидел, сжав губы и глядя прямо перед собой.

Несколько человек вели себя так же, но никто не выступил против него открыто. Из ста человек, присутствовавших на обсуждении, противников можно было пересчитать по пальцам

Наконец все, кто желал выступить, сказали свое слово. Наступила тишина.

Гонка поднялся на помост.

- Ренно, выйди вперед.

Юный воин подошел к самому помосту.

- Желает ли Ренно стать старшим воином? - спросил Гонка.

- Да, великий сахем.

- Обещаешь ли ты всегда выполнять то, что от тебя потребуется, ради сенека, твоего народа?

- Обещаю, и пусть маниту покарают меня, если я нарушу слово!

- Пусть он пройдет испытание.

Восемь старших воинов собрались вокруг кандидата и повели его в лес. На поляне был приготовлен столб. Воины врыли его в землю, а потом раздели Ренно, забрали его оружие и привязали испытуемого к столбу.

В течение четырех дней и ночей эти воины будут попарно охранять его от врагов и диких зверей. Но они не должны вмешиваться, а только следить, чтобы испытание шло своим чередом.

Ренно знал, что все это время ему запрещено говорить. Старшие воины рассказывали, что специально старались не спать, боясь, что начнут говорить во сне. Ему нельзя было есть и пить, и нужно было все время стоять прямо. Если он потеряет сознание и повиснет на ремнях, что иногда случалось, его отпустят. Но тогда, какие бы подвиги он не совершал в будущем, он так и останется простым воином до конца своих дней.

Конечно, знай он, что его ждет, то наелся бы и напился про запас. Вот почему, подумал Ренно, кандидатов никогда не предупреждали заранее. Старший воин должен быть необыкновенно мужественным, выносливым, сильным, потому что он становится примером для всего народа.