Белый индеец

Вожди обеих сторон казались более сдержанными, чем их восторженные подчиненные. На первый взгляд, перспективы кампании были обнадеживающими. Новые союзники по численности многократно превосходили противника. Массачусетс мог выставить тысячу добровольцев, хорошо владеющих огнестрельным оружием и умеющих сражаться в лесах. Ирокезы предлагали самое малое три тысячи воинов, две трети которых составляли закаленные в боях ветераны.

В Квебеке французы держали гарнизон из тысячи двухсот человек, а гуроны и оттава могли выслать примерно полторы тысячи воинов. Согласно недавно полученным из Лондона сведениям, вскоре должны были прибыть новые части, но не более двух полков пехоты, численностью около пятисот человек, вместе с сотней кавалеристов.

Теперь необходимо было решить другие жизненно важные вопросы: союзникам предстоял долгий путь в Канаду. Цитадель располагала семьюдесятью пушками, а на великого сахема большое впечатление произвел рассказ сына о страшной силе этих огромных огненных дубинок. Кроме того, к берегам реки Святого Лаврентия должны были причалить три или четыре французских боевых корабля. Ирокезы никогда еще не видели судов, способных перевозить сотни людей и тысячи фунтов[25] груза, но Пепперелл и Уилсон уверяли, что на таких судах обычно бывают орудия разных калибров, и возможно, их окажется больше, чем в самой Цитадели.

Следовательно, французы могли нанести страшный урон нападавшим. Генерал Пепперелл с грустью подтвердил, что по крайней мере каждый четвертый член экспедиции может погибнуть, а каждый второй будет ранен. Кроме того, союзники могут ослабнуть, если поход продлится слишком долго, и будут не в состоянии оказать достойное сопротивление, когда французы со своими сторонниками предпримут контратаку.

Поход будет успешным, считал генерал Пепперелл, если только колонисты Коннектикута, Род-Айленда и Нью-Гэмпшира вышлют достаточно большое количество вооруженных добровольцев из числа пограничных жителей, но эти колонии не готовы сейчас к подобным действиям. А без их помощи вся затея может оказаться самоубийством.

После длительного обсуждения Гонка предложил послать в Квебек объединенный военный отряд, достаточно сильный, чтобы нанести французам ощутимый урон, но небольшой по численности, чтобы иметь возможность отойти на безопасное расстояние прежде, чем противник, оправившись от нападения, сумеет собраться с силами и нанести ответный удар.

Все согласились, что риск достаточно велик, однако в случае успеха французы, гуроны и оттава существенно пострадают. Деревни ирокезов и поселки колонистов окажутся в безопасности на год или два, а за это время можно будет подготовиться к дальнейшим боевым действиям. Игра стоила свеч, преимущества были значительны, а возможные потери относительно малы.

Определив основную стратегическую линию, вожди приступили к планированию конкретных действий. Обе стороны испытывали друг к другу величайшее уважение, несмотря на разницу в происхождении. Колонисты сознавали, что индейцы чрезвычайно опытны в ведении подобных войн, и Гонка понимал, что эти белые не новички, полагающиеся только на силу своих огненных дубинок.

По первому вопросу мнение было единогласным: во избежание потерь в отряд следует включить только опытных бойцов. Это означало, что со стороны индейцев туда войдут исключительно старшие воины, а Массачусетс пошлет ветеранов пограничных схваток. Неопытные любители, какое бы рвение они не проявляли, оказались бы скорее помехой, чем помощью.

Проблема численности отряда отняла больше времени. После длительного обсуждения было решено, что в отряде будет не больше четырехсот человек. Каждый воин понесет необходимый запас продовольствия, так чтобы не пришлось привлекать дополнительные силы. Каждый отвечал за собственное оружие и амуницию.

Массачусетс должен был выставить двести добровольцев, жителей западного сектора колонии. Генерал Пепперелл лично обязался возглавить их, а полковник Уилсон становился его помощником. Ирокезам было сложнее определить состав отряда, так как все пять племен требовали допуска своих представителей. Могауки, пылавшие жаждой мести, получили право выставить семьдесят пять воинов… Двадцать пять онейда попали в отряд потому, что лучше других знали Канаду. Оставшуюся сотню составляли сенеки, и по этому пункту разногласий не возникло.

Решено было, что отряды могауков и онейда возглавят их собственные военные вожди, а потом Гонка удивил собравшихся заявлением, что он принимает общее командование всеми ирокезами и прежде всего своими сенеками.

Некоторые молодые вожди протестовали, утверждая, что ирокезы не могут позволить себе рисковать жизнью великого сахема в таком предприятии, но Гонка был непреклонен.

— Честь Гонки и сенеков требуют, чтобы я нанес боевую раскраску. Но нечто большее, чем слава, заставляет меня сделать это. Другие вожди мудры и отважны, но кто из всех ирокезов может сравниться с Гонкой в силе и ловкости?

Остальные вынуждены были признать, что никто из ныне живущих вождей не в силах соперничать с ним.