Белый индеец

Вскоре семеро индейских воинов полукругом расположились возле камина, а Ида, затаив дыхание, слушала племянницу. Дебора пыталась рассказать сразу обо всем.

— Погоди! — скомандовала тетушка, и даже индейцы с уважением отнеслись к ее тону. — Хватит того, что ты дома, дитя мое. Помоги мне приготовить еду для этих… этих головорезов.

— Я тоже помогу, — заявила Ба-лин-та.

Дебора обняла и поцеловала Уолтера и принялась резать копченый окорок. Она провела дома всего несколько минут, а казалось, что и не было всех этих немыслимых приключений.

Ренно и воины попробовали окорок, но он им не очень понравился, так же как и овсянка. Вместо этого сенеки достали из сумок холодную жареную оленину.

Тетушка Ида с любопытством и отвращением одновременно наблюдала, как индейцы держат в руках жирное мясо, откусывая крепкими зубами, словно стая собак.

Она с изумлением обнаружила, что у предводителя, головной убор которого был больше и пышнее, чем у остальных, голубые глаза и светлые волосы. Судя по взглядам, которыми он обменивался с Деборой, их связывало нечто большее, чем простое знакомство.

Тетушка Ида постаралась не делать поспешных выводов. Ее молитвы услышаны, любимая племянница вернулась, и сейчас этого было достаточно.

Маленькая индианка чувствовала себя как дома. В точности подражая Уолтеру, девочка отрезала себе кусок окорока и принялась есть его с помощью вилки. Более того, судя по всему, мясо ей нравилось.

Ба-лин-та изо всех сил старалась поговорить с Уолтером. Она знала, что юноша не говорит и не слышит. Девочка быстро поела, а потом сделала руками какой-то знак.

Уолтер, привыкший обмениваться знаками с матерью и сестрой, понял Ба-лин-ту и ответил тем же.

Тетушка Ида изумленно наблюдала за ними.

— Ба-лин-та останется здесь с нами, тетушка Ида, — твердо сказала Дебора. — Она и ее семья были добры и великодушны, когда я нуждалась в друзьях.

— Тогда я буду ей рада.

Один вопрос был решен.

— А теперь, — сказала Дебора, — я должна отвести Ренно к полковнику Уилсону. Ренно пришел сюда как посланник великого сахема по очень важному делу. Остальные сегодня же отправятся домой. Им трудно будет долго оставаться у нас.

Тетушка Ида с трудом уразумела, чего хочет племянница.

— Может, тебе лучше остаться дома, а к полковнику я отправлю соседа? А то ты можешь оказаться в опасности.

Дебора расхохоталась.

Ренно стоял и смотрел на женщину, похожую на Са-ни-ву. Если он хочет, чтобы белые доверяли ему, между ними не должно быть никаких недоразумений.

— Де-бо-ра, — медленно и четко выговаривая каждое английское слово, произнес он, — была женщиной Ренно. Она в безопасности с ним.

Глава одиннадцатая

Весть о возвращении Деборы Элвин облетела все английские колонии, от Нью-Гэмпшира до недавно основанной Пенсильвании. В Бостоне губернатор Шерли выпустил специальное обращение о том, что «сенеки — достойные люди, заслуживающие нашего глубочайшего уважения».

Казалось, все или почти все обитатели западного Массачусетса заглянули в маленький домик Элвинов повидать вернувшуюся Дебору. Она была грациозна и очаровательна, но мало рассказывала о своих приключениях, помимо того, что была похищена гуронами, а потом спасена сенеками, у которых и прожила несколько месяцев.

Люди заметили, что Дебора иногда говорит по-индейски с маленькой девочкой, поселившейся в доме Элвинов. Большинство посетителей, даже те, кто прежде заявлял, что не желает иметь с индейцами ничего общего, были очарованы малышкой, отлично говорившей по-английски.

Когда жители вдоволь наговорились о Деборе, они переключили внимание на Ренно. Дело заключалось не только в том, что Эндрю и Милдред Уилсон принимали воина у себя как дорогого гостя, а еще и в том, что пришелец, занимавший высокое положение в своем народе и называвший себя «сыном» великого сахема всех ирокезов, на самом деле был белым.

Ида Элвин утверждала, что Ренно сильно напоминает ее старых друзей, Джеда и Минни Харпер, погибших во время Страшной Резни. Всего за несколько дней до трагедии, Минни родила мальчика. Но ни тетушка Ида, ни другие оставшиеся в живых жители не помнили, было ли найдено тело младенца.

Неизбежно поползли слухи относительно Деборы и Ренно. Никто не отваживался задавать девушке вопросы, и мудрые люди предпочитали не заговаривать с суровым молодым дикарем о его личной жизни. Те же, кто хорошо знал тетушку Иду, утверждали, что ее молчание было очень красноречиво.

Эйб Томас склонялся к тому, что слухи были отчасти верны, в основном, судя по тому, как Ренно и Дебора общались между собой. Эйб не стал обсуждать этот вопрос с Ренно, просто немного охладел к прежнему другу.

Авдий Дженкинс публично высказал свое мнение по этому вопросу:

— Мы не знаем, что пришлось сделать Деборе, на какие уступки она вынуждена была пойти, чтобы остаться в живых в незнакомом и диком месте. Если она хоть как-то согрешила, я совершенно уверен, что Бог простил ее. Она вернулась к нам целой и невредимой. Так возрадуемся с ней и за нее!