Белый якорь

И будь то — бандиты или спекулянты — всем был почет!

Стояла глубокая ночь, когда в двери дома постучали и повелительные голоса потребовали впустить их.

— Пропали… — шепнула Таня Дроздову.

Им слышно было, как босыми ногами шлепал хозяин…

И отворял двери…

Несколько человек вошли в коридор и, громко разговаривая, направились в дальние комнаты.

Все смокло…

Наутро Дроздов и Таня были свидетелями готовящегося налета на советскую границу.

Таня завела тотчас же знакомство с начальником отряда…

— Вот вы какие храбрые… Ничего не боитесь.

— Нам сам черт не страшен!

— И я была на войне…

— Сражались?

— Нет, за сестру…

— А муж?

— Он фершал…

— Фершал… Это дело. Идите с нами.

Сделка была заключена.

Через час весь отряд был на конях, а в тачанках — медицинский персонал отряда:

Татьяна Винокурова, сестра.

Василий Дроздов, фершал.

Отряд был готов к выступлению, когда начальнику был передан пакет.

Он вскрыл его, внимательно прочитал, разорвал и бросил помощнику:

— Нынче пароль: медальон. Передай взводным!

Отряд двинулся.

Вскоре показалась граница…

Пройдя две версты рысью, начальник отряда вытащил шашку, взмахнул несколько раз.

И налетчики пустились вскачь к границе.

Уже было видно, как наши пограничные части забегали по всему фронту.

Налетчики приблизились, рассеялись в цепь и вступили на территорию республики.

Они были встречены ураганным огнем красных…

Наши беглецы не зевали.

Дроздов погнал лошадь в обход цепи…

И очутился на территории Республики Советов.

— Вот она, милая… свобода!

С этими словами он вскинул винтовку, прицелился в офицера отряда.

И выстрелил.

Офицер упал убитым.

Таня, как в бреду, нашептывала ему:

— Бей их! Бей! За все! За все!!

Налетчики вынуждены были отступить и скрылись за холм, оставив раненых и убитых…

В черту пограничного поселка бешено влетел автомобиль…

Из него выпрыгнули двое неизвестных…

Убедившись, что налет не удался, один из них бросил ручную гранату.

Она разорвалась у стога сена…

И пламя ярко запылало. Все заволокло дымом…

Раздался колокольный звон в сельской церкви, кто-то там гнусил молитву во славу христолюбивого русского воинства.

Вновь затарахтели пулеметы…

Из-за холмов показались налетчики. Интендантские склады горели.

И банда стала врываться в крестьянские хаты, грабя, насилуя и убивая мирных жителей…

На другом конце границы пылал волисполком…

А здесь, около начальника отряда, стоял Кара с Хлоп-сом и предъявили свои мандаты.

— Кто эти люди?

Кара указал на Винокурову и Дроздова.

— Это медицинский персонал отряда…

Хлопс вытащил два портрета, быстро взглянул на них и произнес:

— Они самые!

Кара сделал прыжок, сбил с ног Таню, а Хлопс с начальником отряда свалили Дроздова.

Все произошло в одно мгновение.

Дроздов и Таня связанные лежали в кабине автомобиля…

Их умчали в неизвестное направление…

Красная армия ударила в тыл налетчикам, обратила их в бегство.

Но черное дело было уже сделано…

XII Гвоздь… якорь и пакет

Два приятеля, связанные на первый взгляд общностью интересов, с другой стороны — один, будучи подчинен другому в своих взглядах на вещи и положение дела — находились на разных полюсах.

Один из них — молодой, стремительный, весь от порыва, всякий раз желал пользоваться полнотой предоставленных ему прав, когда ему представлялось, что в данный момент нужна военная организованная сила…

Другой — старался заглушить в себе желание пользоваться этой организованной силой, находил, что к ее помощи обратиться будет никогда не поздно.

Вместе с тем, как использование этой силы может огласить необходимую конспирацию, а потом и разрушить тот план, который составлен был им.

Таковы были Жуков и Скворцов.

Теперь они сидели в кабинете угрозыска, каждый погруженный в свою думу.

На простом столе, покрытом чистым белым картоном (этот картон обязательно менялся каждые три дня — такова была система Скворцова) — лежали предметы весьма простой формы, но заключающие в себе много неразгаданного.

К первым из них относился предмет в форме сапожного гвоздя. Собственно говоря, форму эту нельзя было назвать формой обычного сапожного гвоздя: утолщенный в начале и заостренный в конце, он походил скорее на клин.

Но и от клина он отличался, во-первых — округлостью и — трещиной на протяжении всего клина-гвоздя.

Вот первая забота Скворцова была определить:

— Что это за трещина?… Является ли она случайной или намеренной?

Но так как этот гвоздь в голове имел еле ощутимую выпуклость, то Скворцов почти был уверен в том, что в этом кроется какая-то неизведанная тайна.

Так завершился ход мыслей Скворцова.

— Дружище! Дай мне наш инструментальный портфель!..

Жуков, погруженный в свои мысли, вздрогнул от неожиданного обращения, подал ему портфель и сел рядом с ним за стол.

Скворцов быстро вытащил никелированный молоток, плоскогубцы, а гвоздь-клин передал Жукову.

— Что вы собираетесь делать? — недоверчиво спросил Жуков, тараща на него глаза.

— Ничего особенного… Я собираюсь просить тебя подержать плоскогубцами этот гвоздь в вертикальном положении…

— А сами что будете делать?… — уже заметно волнуясь, спросил Жуков.