Белый Дозор (под псевдонимом Алекс фон Готт)

– Довольно, – Квак сказал, будто отрезал. – Довольно, – повторил он. – Что ты мне предлагаешь? Ты можешь мне конкретно обозначить?

– Слетать в Милан, в Рим, да куда угодно на моем самолете. – Глинкин взглянул на часы. – Он должен скоро приземлиться, его послали за мной, но я подожду, а если позволишь, то с большим удовольствием прошвырнусь в Миланишко вместе с тобой. Модные дома, новые коллекции, длинноногие молодые, накокаиненные телочки – тебе там будет очень интересно. Уверяю! А я просто куплю себе пару рубашек с запонками и тебе помогу с выбором. Покажу свой любимый магазинчик и познакомлю с Луиджи, так зовут моего портного из «Gucci». Вернее, он не портной, конечно, а главный дизайнер там, но так ли это важно? Ты, безусловно, останешься доволен. И знаешь, ты, пожалуйста, не беспокойся насчет цены всех этих модных одежек. Просто считай, что ты у меня отныне на беспроцентном и бессрочном кредите. Трать, сколько хочешь, а отдавать необязательно. Как тебе мое деловое предложение?

– Иными словами, ты меня подкупаешь, – напряженно констатировал Квак, вертя головой по сторонам, явно высматривая что-то. Или кого-то. Глинкин ободряюще похлопал его по плечу.

– Здесь нет соглядатаев, расслабься. Мы абсолютно одни.

– Смотря чьих соглядатаев ты имеешь в виду, – нервно огрызнулся Квак. – Русская СВР всё еще работает отменно, к твоему сведению. Где гарантия того, что наш разговор не пишет сейчас какой-нибудь контрразведчик, сидящий в кустах?

Глинкин в голос расхохотался, у него даже слезы от смеха выступили.

– Знаешь, вот точно говорят: «У страха глаза велики». Да о чем ты?! И какая, к чёрту, контрразведка?! В конце концов, не считай себя фигурой, равной начальнику генштаба. В кустах никого нет, я здесь даже без охраны, – солгал он. – Да, я тебе предлагаю на меня работать. Так это называется у приличных людей, а «подкуп» оставь для классической литературы, где царят разумное, доброе, вечное и всякие прочие утопии. Меня интересует информация о деятельности НИИСИ в обмен на всё, что ты пожелаешь.

– А потом суд и тюрьма лет на пятнадцать по статье «шпионаж»? Нет уж, благодарю покорно, – продолжал выделываться Квак, понимая, что вот-вот, и они ударят по рукам.

– Работая на меня, ты в этой жизни защищен абсолютно от всего, – веско произнес магнат, – тебя будут охранять и днем, и ночью. И охрана будет очень надежной. Еще, по твоему желанию, возьмут под охрану всех твоих родных и близких. Встречаться станешь только со мной и только в обстановке строжайшей секретности. Я привык заботиться о своих людях, дорогой Саша. Но и это еще не всё. У меня также есть исследовательский центр, свой собственный. Я понимаю, что, начав работать на меня, ты, рано или поздно, перестанешь быть полезным в качестве источника информации, – Глинкин развел руками, мол, всякое случается, и продолжил: – Так вот, я предлагаю тебе возглавить мое предприятие в качестве вице-президента по науке. Это не сейчас, позже, когда ты поможешь мне и тем самым подготовишь для нас с тобой благоприятную почву, например, не допустив изобретения лекарства против рака. А этого, поверь мне, допустить никак нельзя. Это всё равно, что идти против природы! Это, чёрт меня возьми, если я не прав, то же самое, что осушение торфяников, поворот рек вспять и прочие глобально идиотические инициативы. А потом, ты только представь себе, сколько народу потеряет работу! А какой удар по науке! И что самое немаловажное, – Глинкин сделал торжественную паузу перед главным ударом, – не забывай, что при твоем несогласии честь изобретения лекарства всех времен и народов будет принадлежать, конечно же, не тебе, а твоему, так сказать, молодому коллеге. Не слишком ли много ему чести в столь юные годы? Гении обычно недолго живут, – недвусмысленно намекнул магнат.

Квак ссутулился, втянул голову в плечи, прикрыл глаза, чтобы показать, что, дескать, вот он, сильный человек, совестливый; он долго боролся с искушением, но честолюбие, тщеславие, зависть взяли верх. Что ж теперь поделаешь? Слаб человечишка под влиянием обстоятельств.

– Я согласен, – коротко бросил Квак, – но боже тебя упаси обнадеживаться, если ты меня обманываешь. Поверь, я найду способ с тобой поквитаться. Вирусология – обширная и тайная наука, и я кое-что в ней смыслю. Теоретических знаний мне хватит, чтобы...

Михаил Петрович ошарашенно посмотрел на Квака, вдруг осознав, что этот человек – скорее всего помешанный. Но тут же его изумление улетучилось, он обратил все в шутку, поднял руки, мол, сдаюсь, испуган.

– Довольно, ну что ты?! Хватит! – Глинкин, обезоруживающе улыбаясь, похлопал по плечу своего очередного раба. – Самолет ждет, у меня такие стюардессы, м-м-м... ты таких красоток никогда и в руках-то не держал. Забудь ты о мести, отравитель ты этакий, лучше начни получать подлинное удовольстие от жизни, начиная с этой минуты, я тебе берусь это обеспечить, – тут Глинкин шутливо погрозил ему пальцем, – но вкушать пищу после твоих обещаний я теперь буду с осторожностью. Кто предупрежден, тот вооружен...

5