Белый Дозор (под псевдонимом Алекс фон Готт)

Они двинулись вдоль берега реки, туда, где невдалеке громоздились одна на другую убогие избушки с крошечными палисадниками, с огородами, заваленными всяким мусором: ржавыми мотоциклетными рамами, дырявыми ведрами, разнокалиберными автомобильными покрышками. То тут, то там виднелись штабеля полугнилых досок, заготовленных однажды кем-то, еще, по всей видимости, в прежние, советские времена (когда население не было столь поражено алкоголизмом и всеми существующими на Земле пороками людскими), да так с тех пор и брошенных чернеть под дождем и снегом, как немое свидетельство лени и наплевательского отношения их бывших владельцев к собственной жизни. Не осталось хозяина на этой земле, а царили здесь упадок, нищета и отупелое пьяное безразличие, порой переходящее в звериную жестокость.

– Вот так и живем, – совсем по-взрослому вздохнул Василий. – У меня вся жизнь – река. Как навигация – я малость зарабатываю: бабка самогонки нагонит, а я наберу банок, бутылей, в бидон здоровенный самогонки налью, на тачку всё это дело – и бегом на реку. Кто мимо плывет, на баржах в основном, так «подплывайте, люди добрые», как говорится. Они на берег, а я тут как тут со жбаном своим да с половником: пойло бабкино по банкам да по бутылкам разливаю. А как посуда кончается, так меняю пластинку: «Подходите, мол, со своей тарой». Самогон у бабки получается такой крепкий, что кого хочешь с ног валит. Вот с этого мы с ней и живем. А которые урки расконвоированные, на поселении, полосатики, мать их, так те вообще ничего платить не хотят, себя «в законе» считают. Меня столько раз били да грабили, что я уже и со счета сбился. У нас здесь много таких, откинувшихся. Эти, которые баб ваших увели, они под Мозгом ходят...

– В каком смысле? – удивился Велеслав.

– Ну, у их старшого такая кличка, – нетерпеливо пояснил Василий. – Непонятно, что ли? Их так и называют «Безмозглые». Ваш один, который помоложе, так тот с ними биться пробовал. Храбрый мужик. А второй, который на кощенита похож, мелкий, так тот, наоборот, просил, чтобы его не трогали, мол, «забирайте девок, берите всё, а меня только не бейте». Но они его всё равно вдарили.

– Яромир, – Велеслав скрипнул зубами. – Жалкая мокрица, а не Дозорный.

– Безмозглые – они вообще скоты отпетые, – продолжал Василий. – Тьфу! Даже рассказывать тошно! – только и махнул рукой парнишка. – В прошлый год выборы были куда-то там, так к нам сюда, на белом теплоходе, целый агитационный круиз из района заплыл. И вот эти, медведь их задери, Безмозглые, к которым я вас веду, их ночью ограбили подчистую! Ограбили, и в тайгу на месяц – ширк! Мильтоны на вертолете прилетали: искали, искали, никого не нашли, у меня всю самогонку вылакали, арестовали двух наших малолеток, которые на учете да на условных сроках сидели, всё на них повесили и улетели. Вот так и живем, – голосом, полным лютой безнадёги, вновь повторил художник.

– Так это банда страшная, что ли? Самая что ни на есть кошмарная? – вкрадчиво спросил Велеслав, улыбаясь чему-то одному ему ведомому.

– Ну, конечно! Банда и есть, – кивнул парнишка. – Шакалы! Вон там они кучкуются, у Боряна в хате. Борян – это тот самый, который Мозг. Он у них вроде тебя, пахан и есть, значит, – пояснил Василий. – Я дальше не пойду. Узнают, что я вас навел-привел, так нас с бабкой заживо, прямо в избе и спалят.

– Да ладно тебе, – успокоил его Велеслав и ласково потрепал по макушке, от чего парнишка, к такому обращению не привыкший, недовольно дернулся, но Велеслав этого как будто не заметил. – Ты не бойся, а иди с нами. Я так полагаю, что тебе бояться больше некого будет.

– Вы чего, крутые, что ли? – растерянно спросил Василий. – По вам вроде не заметно. Да тех ваших вон как отделали Безмозглые. Как не убили только?.. Не, вы не крутые, – насмешливо поглядев на небольшой отряд Дозорных, повторил он, – а вот, что дурачье вы, так это видно. Я ж тебе говорю, Безмозглые – это урки реальные, убивцы. У каждого по нескольку отсидок. Да они вас на ремешки для часов порежут!

– Не порежут, – вмешался в беседу Навислав. – Давай спорить?

– Да ну вас к... – ругнулся парнишка. – Я здесь постою, мне охота посмотреть, что это будет. Я хоть бабке расскажу потом, а как перебьют вас, то мне всё выгода, – он принялся загибать пальцы: – Во-первых, мильтоны снова на «вертушке» прилетят, так? Так! Прилетят и перепьются моей самогонкой. А во-вторых, вас поминать станут, а за упокой души рабов Божиих, как не выпить? Не, братва, давайте уж вы без меня. Вы мне ничего не должны, и я вам ничем не обязан. Идет так?

– Трус ты. А мы думали, ты не такой, – подзадорил парнишку кто-то из отряда и попал, что называется, не в бровь, а в глаз. Василий сразу весь собрался, ожесточился, зыркнул недобро.

– На слабó меня решили взять? А мне не слабó. Пошли!