Белые зубы

– Хм… мистер Джонс, это очень… Но я не очень люблю… – Ноэл сделал вид, что занимается своими папками. – Я лучше займусь…

– Ну, давай же, Ноэл. У меня будет ребенок. Мне сорок семь, и у меня будет маленький ребеночек. Это стоит отметить, разве нет? Бери… ты же ведь не пробовал. Откуси хоть кусочек.

– Просто эти пакистанские сладости не всегда… У меня некоторые проблемы с…

Ноэл похлопал себя по животу и сделал несчастное лицо. Несмотря на то что Ноэл работал в фирме, занимающейся рекламой, он терпеть не мог себя рекламировать. Причем саморекламой он считал любое ясно высказанное мнение. Ему нравилось быть посредником в «Морган Хироу». Он любил соединять телефонные звонки, пересказывать одному человеку, что сказал другой, пересылать письма.

– Черт побери, Ноэл… это всего лишь конфета. Дружище, я просто пытаюсь отпраздновать. Разве вы, хиппи, не едите сладкого или чего-то такого?

Волосы Ноэла были чуть длиннее, чем у всех, а однажды он купил ароматическую палочку и зажег ее в столовой. Офис у них маленький, говорить не о чем, потому-то эти два факта сделали Ноэла почти таким же великим хиппи, как Дженис Джоплин; точно так же Арчи считался белым Джесси Оуэнсом, потому что занял тринадцатое место на Олимпийских играх двадцать семь лет назад; у Гэри из бухгалтерии была бабушка-француженка и была привычка выпускать сигаретный дым через нос – он стал Морисом Шевалье; а Элмота, работавшего в одном отделе с Арчи, звали Эйнштейном – он мог отгадать две трети кроссворда в «Таймс».

Казалось, Ноэл расстроился.

– Арчи… Ты получил мою записку от мистера Хироу по поводу буклетов о…

Арчи вздохнул.

– О фонде будущих матерей. Да, Ноэл. Я сказал Элмоту, чтобы сделал перфорацию.

Ноэл посмотрел на него с благодарностью.

– Ну, тогда поздравляю с… Я займусь… – Ноэл отвернулся к своему столу.

Арчи отошел от него и решил попытать счастья с Морин, секретаршей. Для женщины ее возраста у Морин были неплохие ноги, похожие на сосиски, плотно затянутые в целлофан; вдобавок Арчи всегда ей немножко нравился.

– Морин, дорогая. Я стану отцом!

– Неужели, дорогой? Как я за тебя рада. Девочка или…

– Пока еще неизвестно. Но зато с голубыми глазами! – объявил Арчи, для которого эти глаза превратились из ничтожной генетической вероятности в непреложный факт. – Можешь ты в это поверить?

– Неужели с голубыми глазами, дорогой? – Морин говорила медленно, пытаясь помягче сформулировать свою мысль. – Я ничего не хочу сказать… но разве твоя жена не… цветная?

Арчи удивленно тряхнул головой.

– Конечно! У нас будет ребенок, гены смешиваются, и – голубые глаза! Чудо природы!

– О, да. Чудо, – сухо подтвердила Морин и подумала: «Чудо. Можно, конечно, сказать и так».

– Хочешь конфетку?

Морин засомневалась. Она похлопала по своим рыхлым розовым бедрам, затянутым в белые колготки.

– Арчи, дорогой, мне нельзя. Каждая конфетка сказывается на моих ногах и бедрах, понимаешь? Мы ведь не молодеем. Никто не в силах повернуть время вспять. Разве что Джоан Риверс, как это ей только удается?!

Морин залилась своим фирменным смехом, пронзительным и громким, но едва приоткрывая рот, потому что жутко боялась появления морщин вокруг рта.

Она скептически ткнула кроваво-красным ногтем в одну из конфет.

– Индийские?

– Да, Морин, – ответил Арчи с идиотской улыбкой. – Острые и сладкие одновременно. Прямо как ты.

– О Арчи, какой ты! – печально сказала Морин. Арчи ей немножко нравился, но только немножко, из-за его странной манеры разговаривать с пакистанцами и карибцами, как будто даже не замечал, что они другой национальности, а теперь еще взял и женился на негритянке и даже не подумал упомянуть о цвете ее кожи. Морин чуть не подавилась салатом из креветок, когда эта женщина появилась на корпоративной вечеринке, черная как бог знает что.

Морин перегнулась через стол, чтобы ответить на телефонный звонок.

– Мне не хочется, Арчи, дорогой…

– Угощайся. Ты не знаешь, от чего отказываешься.

Морин слабо улыбнулась и взяла трубку.

– Да, мистер Хироу, он здесь, он только что узнал, что станет папой… да, и у ребенка будут голубые глаза, по всей вероятности… да, вот и я то же сказала, что-то там с генами, кажется… да, да, конечно… Я ему скажу. Я пришлю его… О, спасибо, мистер Хироу, вы так добры. – Морин прикрыла трубку рукой с длинными ногтями и театральным шепотом обратилась к Арчи: – Арчибальд, дорогой, мистер Хироу хочет с тобой поговорить. Он сказал, срочно. Ты был непослушным мальчиком, да?

– Нет, но стоило! – прокричал Арчи, направляясь к лифту.

На двери была табличка:

Келвин Хироу

Директор компании

Морган Хироу

Специалисты по рекламе

Табличка должна была напугать. И напугала: Арчи постучал сначала слишком тихо, потом слишком громко, а затем ввалился в комнату, когда Келвин Хироу в костюме из молескина повернул ручку, чтобы впустить Арчи.

– Арчи, – сказал Келвин Хироу, обнажая двойной ряд зубов, жемчужно-белых скорее благодаря дорогому стоматологу, чем регулярной чистке. – Арчи, Арчи, Арчи, Арчи.