Белые снега

В другом письме Пэнкок описывал музеи. «До революции некоторые богатые люди до того были жадны, что хватали все красивое и тащили к себе. В этом деле первым был главный богач России — сам Солнечный владыка. Когда его скинули с золоченого сидения и вошли в дом, где он жил, люди поразились красивым вещам, которые тот нахватал. И здешний Совет постановил: все комнаты царского дома открыть и показать народу. Этот дом назвали — музей Эрмитаж. Он стоит на берегу реки, как и наша яранга на берегу моря. Как царь тут жил — ума не приложу, потому что столько света из больших окон, такой простор — внутри не то что полог — целое стойбище можно поставить! В этом огромном доме и собрал царь разные сокровища. По стенам развешаны картины, так хорошо сделанные, что человек на них прямо как живой. Многие картины изображают голого мужчину с маленькой бородкой. Сначала я думал, что это раздетый академик. Помнишь, я тебе писал о том, как мы с Косыгиным ходили на собрание академиков? Так это оказался не академик, а тангитанский бог Христос. В древнее время враги приколотили его к деревянной крестовине, наподобие той, которую поставили русские моряки на мысу, А крестовина на картине как настоящая, я даже хотел ее пальцем потрогать, но тут подошла какая-то старушка с худыми ногами и сказала, что сюда столько народу приходит, и если каждый будет трогать, то вещь может попортиться. Она права. И вправду, в музее народу много; красногвардейцы, рабочие, гости из ближних стойбищ, те самые, которые разводят быков и коров, школьники…

А в другом музее висят картины с изображением моря. Рисовал их художник с длинным именем — Айвазовский. Смотришь на это море и ждешь — вот хлынет вода, рухнет прямо из картины волна на пол и ты взмокнешь.

Сейчас у нас зима. Кругом все мокро. Ходил в торбазах, но при такой погоде они легко сгниют. Пришлось надеть ботинки, а поверх них еще резиновые надставки, которые называются галоши. Когда входим в дом, чтобы не пачкать пол, галоши снимаем. А снег здесь на улицах убирают, словно он мусор какой. Обидно. Но говорят, если не убирать, то заметет железные полосы, по которым ходит трамвай.

Письмо ты получишь только через год. Но это ничего… Я поговорил с тобой через бумагу, и стало мне легче…»

Одно из писем заканчивалось так:

«Сегодня я почуял весну. И такая тоска хлынула в сердце. Ведь я не увижу Спуска байдар, не пойду на моржовую охоту…»

37

Наступило лето. Неожиданно Пэнкок заболел: его бил озноб, но он крепился, говорил, что это у него выходит холод, запасенный на родине. А перед началом учебного года он слег с двусторонним воспалением легких, так и не успев посмотреть, как убирают мелкие зернышки, из которых потом делают муку.