Белые лисы

— Точно-точно! Ему уже, наверное, миллион зим! Отец Батти отставил миску с засахаренными сливами.

Широко улыбаясь, он вытер лапы о передник.

— А давно они рубят этот дуб?

— Да нет, не особенно. А что такое? Траггло уже шел к двери, усмехаясь вовсю.

— Пошли, Батти, мы должны это видеть! Старый летописец охотно последовал за другом. Недоумевающий Флориан тоже пошел за ними, стащив по дороге пару лепешек с подноса.

— Эй, меня-то подождите! Уй, какие лепешки горячие!

Гром Быстроглаз встревоженно расхаживал по стене с луком наготове.

— Никак не могу прицелиться, Руз. Эти мерзавцы все время прячутся за деревом!

Рузвел Регуб присел, закрыв лапами уши.

— Бам, бам, бам! Я скоро с ума сойду! Все рубят и рубят!

Батти, Траггло и Флориан вскарабкались на стену, за ними спешила разномастная толпа рэдволльцев во главе с Креггой и Кротоначальником. Траггло взглянул и громко расхохотался:

— Хо-хо-хо-хо! С минуту на минуту их ждет сюрприз!

Гром удивленно посмотрел на ежа:

— Не вижу в этом ничего смешного! Если дуб упадет на стену, всем нам несдобровать!

Крегга положила лапу на плечо разгневанного Быстроглаза:

— Прости, друг. Сейчас я все объясню. Этот дуб в середине почти полностью изгрызен термитами. Если бы сейчас не было так темно, ты бы увидел их тропу и термитник на дереве. А как раз там, где развилка дерева, устроили себе жилище дикие пчелы. Мы никогда не могли воспользоваться их медом, потому что невозможно выкурить пчел с такой высоты и прогнать термитов со ствола дерева. И пчелы, и термиты охраняют свое жилье. Как только наши враги потревожат их, попадут в большую беду!

Кротоначальник Губбио покачал головой:

— Горе тому, кто потревожит сон пчел и термитов! Буррр, да!

Борракуль перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть, что происходит в стане врага. Его любопытство было возбуждено до предела.

— А что произойдет, когда они проснутся? Крегга поудобнее устроилась на стене.

— Как только удары топоров станут звучать глуше, значит, они добрались до источенной термитами середины.

Вэннана смотрела, как следующая пара вооруженных топорами зверей сменила уставших. Чернохвост подкатился к ней:

— Киййарр! Скоро, скоро большое дерево упадет! Лисица не обратила на него внимания. Она, словно музыку, слушала стук топоров по дереву.

Бам! Бам! Бам!

Одна из водяных крыс вдруг уронила топор и схватилась за щеку. Вэннана гневно прикрикнула:

— Ну, что ты там застрял?

— Меня кто-то укусил!

— Идиот! Давай работай, а то голову тебе снесу! Бам! Бам! Бам! Бууум!

Светлые глаза лисицы загорелись от предвкушаемой победы.

— Ну наконец-то! Рубите сильнее!

Вдруг она охнула, почувствовав внезапную боль. Посмотрев на левую лапу, она убила термита, который и укусил ее. В ту же секунду на ее правую лапу набросилось сразу несколько еще более разъяренных насекомых. Вэннана прыгала с одной лапы на другую, пытаясь расправиться с верткими и вездесущими врагами.

Чернохвост покатился со смеху:

— Кийй-аарр! Ха-ха-ха! Волшебнолис танцует! Смотрите!

Обе крысы бросили топоры и колотили себя, сходя с ума от ужасной боли. В воздухе раздалось басовитое жужжание. Чернохвост еще смеялся, когда ему на голову уселись несколько весьма разозленных пчел и тут же принялись мстить захватчику единственным доступным им способом. Теперь в воздухе беспрестанно раздавались удары и крики боли. От дерева во все стороны ползли и летели разбуженные среди ночи злые насекомые. Предак и Эскрод сбежали, как только почувствовали первые укусы насекомых, оставив им на растерзание Вэннану, Чернохвоста, толпу дикарей и водяных крыс. Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.

Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.

— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.

Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:

— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.

— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?

— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.

— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.

— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?

— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!

— Тесс! Вон он идет!

Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.

Эллайо со смехом рассказывала Крегге: