Белые и черные

– Странно. Вы знали о его измене и до сих пор не предприняли никаких мер! – поспешил переменить тему разговора Волянский.

– Какие меры?

– Вы его жена, на вашей стороне закон!

– Разве закон может вернуть любовь?

– На вашей стороне общество, все будут за вас в вашей борьбе.

– Мне нужен Саша, а не мнение общества, – грустно покачала головой Надя. – Никакой борьбы не будет. Я уже послала письмо Алехину. Он может считать себя свободным.

– Как можно так смиренно отказываться от счастья! – воскликнул Волянский. С одной стороны, его радовало, что Надя решительно рассталась с Алехиным, но в то же время его деятельная натура не могла примириться с такой безропотностью.

– Счастье! – задумчиво произнесла Надя. – Никому не дано управлять собственным счастьем. Это, может быть, самая большая ошибка того, кто создал этот мир.

– Но вы же любите Алехина и почему-то отказываетесь за него бороться? – не успокаивался Волянский.

– Настоящая любовь к человеку – это когда любишь его, а не себя в этой любви, – промолвила Надя. И тут же спросила: – Вы давно видели Сашу? Как он выглядит?

– Что ему делается! Его черт не берет!

– Волянский! Вы же его друг!

– Друг! Вот где у меня эта дружба! – Волянский опять вскочил с кресла и с яростью провел ребром ладони по горлу. – Двадцать пять лет мы шли рядом, и каждый раз с железной закономерностью повторялось одно и то же. Судьба безжалостно втаптывала меня в грязь и в то же время заботливо подсаживала его на пьедестал. «Пожалуйста, Александр Александрович!» – Волянский на миг перестал шагать и, остановившись около Нади, иронически развел руками. – На фронте воюем вместе – он получает два Георгия, я – шиш! Он – чемпион мира, я же всего – жалкий, ничтожный стихоплет!…

Надя с удивлением следила за высокой, немного сутулой фигурой, в бешенстве бегающей из угла в угол гостиной. Ее испугало мгновенно изменившееся лицо Волянского. Красивые тонкие губы раскрылись, обнажив стиснутые в ярости зубы; глаза горели огнем презрения и гнева.

«Господи, что же происходит, – думала расстроенная, удивленная женщина. – И это лучший друг Саши, тот, кому он в течение двадцати пяти лет изливал душу, открывал сердце, делился самыми сокровенными мыслями. Лучшие годы своей жизни шли они рука в руку, связанные общей судьбой, поступками, надеждами. Четверть века они были готовы броситься друг за друга в огонь и воду».

Надя вспомнила восторженные рассказы Александра о Волянском, о их замечательной дружбе. Как часто слышала она повествования Алехина о своем друге; каким добрым светом загорались глаза Саши при одном упоминании о его имени. Сколько невзгод и радостей встречалось на их пути, как умели они оставаться верными друг другу и в дни счастья и в минуты горя. Так вот, оказывается, что скрывалось за этой дружбой, казавшейся такой искренней, такой неразрывной. Какие страшные мысли таились все эти долгие годы у одного из друзей! Черная зависть грызла его сердце, мучительной болью отдавался каждый успех друга. Малейшая милость, оказанная судьбой товарищу, была для Волянского болезненным ударом. Как же после этого верить в людскую дружбу, любовь? Какие темные силы живут в душе человека, какие страшные побуждения руководят его действиями! Зависть, презрение к людям, уязвленное самолюбие, смертельная ненависть к успеху самого близкого – вот что прячет в тайниках своей души человек, прикрывая это внешней добротой, человеколюбием, показным смирением. Чему удивляться: в этом мире, в среде потерянных, униженных людей гибнут все лучшие чувства: любовь, долг, дружба.

– Утверждают, что один из друзей всегда бывает лошадью, другой наездником, – еще не успокоился Волянский. – Так вот, я для Алехина двадцать пять лет был лошадью! Взмыленной, заезженной, получающей жалкий клочок сена, чтобы не сдохла с голоду! А ему всегда все самое лучшее. Почему?! По какому праву?! Слава, почет, деньги, любовь. Даже женщина, которую мы оба полюбили, избрала его, хотя он поступил с ней, как мерзавец!

– Я запрещаю вам так говорить об Алехине! – возвысила голос Надя. И продолжала после небольшой паузы уже спокойнo: – Вот вы сказали, что Саша всегда имел успех в жизни, а вы нет. А заметили вы, как он отдает всего себя любимому делу? Целиком, без раздумья, без расчета, до последней мельчайшей частицы своего мозга, всех своих сил. Каждый получает от жизни столько, сколько сам в нее вложит. Вот в чем разгадка, в чем причина успехов. И жизнь щедро оплачивает такую самоотверженность, так же, как и женщина. Я имею в виду настоящую женщину.

– Почему же он ушел от настоящей женщины? Где логика? – Волянский немного успокоился и сел в кресло. Ему теперь было стыдно внезапного порыва ярости, его злило, что в минуту гнева он выдал самые скрытые, самые сокровенные мысли. Но он успокаивал себя тем, что Алехин никогда не узнает об этом, а если и узнает, теперь Волянскому все равно. После поступка с Надей, дружбе его с Волянским конец.