Белые гондолы. Дары Отступника

– А что все-таки мы ищем-то?

– Если бы я знал! Какой-нибудь крепеж, скобы, тросы… Чем-то же ее зацепляли, когда волокли по тоннелю.

– М-даа…

Я направляю фонарь в воду, но под широкой ладонью тоже ничего необычного нет, в прозрачной воде видны даже мельчайшие выступы камня. Так проходит минут десять. Я трогаю студента за плечо:

– Давай залезем на ладонь, передохнем немного. Места там достаточно.

– Думаешь, она не развалится?

– Выглядит прочной.

Друг за другом мы подтягиваемся и забираемся на толстый плоский камень ладони. Я говорю своему спутнику шепотом:

– Течения нет, лодку не отнесет, как думаешь?

– Не должно.

– Кстати, спасибо, что рискнул поплыть со мной. Не каждый бы согласился.

– Да я подумал, что если уж Господь свел нас посредством мокрой рясы, то, наверное, ему угодно, чтобы мы как-то друг другу пригодились.

Мы стоим на камне, переминаясь на затекших от напряженного сидения ногах. Голова уже не кажется мне чем-то враждебным, я вожу фонариком по стенам пещеры скорее от нечего делать, чем в надежде что-то найти. Но вдруг из глубины камня слышится какое-то отдаленное скрежетание. Потом снова и снова. Я направляю свет на огромное лицо, но студент шепчет:

– Выключи! Если там кто-то есть, лучше бы нас не заметили.

Только я успеваю выключить фонарик, как камень под нами приходит в движение.

Глава 19. Потайная пещера

В полнейшей темноте я хватаюсь за нос каменного истукана. А Голова, вместе со мной и студентом, с неравномерным скрежетом продолжает медленно двигаться. Стены огромной пещеры озаряются слабым светом. Еще немного движения камня и такого же скрежета, и света становится больше. Я вижу, что Голова стоит почти на том же месте, где и была, но сильно развернулась в сторону того тоннеля, из которого мы выплыли. Нас со студентом, держащимся, как и я, за каменный нос, почти прижимает к стене пещеры. Свет вырывается откуда-то из-за Головы и мы не можем видеть его источника. Я слышу какие-то невнятные голоса, приглушенный шум. Вдруг из-за Головы, жужжа мотором, выплывает маленький катерок. Я смотрю на него и понимаю, что это та самая черная посудина, которая окатила меня водой на Острове. И положила начало моего знакомства с Лианой, студентом, Владом, Максом и ночными гонками. В катере сидят двое мужчин, скорее даже, молодых парней. Довольно лихо обогнув Голову, катер вдруг сбрасывает скорость. « – Заметили!»– думаю я. Хотя надо сказать, что заметить нас практически невозможно. Мы стоим в непроглядной тени, да и лодка наша куда-то подевалась.

Но люди в катере не обращают на нас никакого внимания. Тот, что сидит за рулем, совсем заглушает двигатель. После чего происходит невероятное: вода вокруг катера как-то расступается, катер в полной тишине рвет с места, поднимается в воздух и на большой скорости влетает в тоннель по направлению к станции "Ручьи". Студент бормочет:

– Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски…

– Что-что?

– Пророк Исайя.

– А-а. Да кто их знает, может злодеи, а может, нет. Что делать-то будем, как думаешь?

– Не знаю, молюсь, чтобы Господь подсказал.

– Ты лодку не видишь?

Я оглядываюсь, но лодки нигде не видно. Александр шепчет:

– Вплавь я не доберусь, я плаваю плохо.

– Да в такой ледяной воде плыть никак невозможно.

Я включаю фонарь, обвожу лучом вокруг себя. Под каменной ладонью вырисовывается резиновый борт нашей лодочки, крепко зажатой между Головой и стеной пещеры. Я молча показываю студенту вниз, он облегченно вздыхает. Я смотрю на часы:

– Минут десять у меня есть, как считаешь?

– Для чего?

– Перелезу на ту сторону Головы, потом обратно. Надо же посмотреть, что там такое.

– Давай вместе.

– Лучше ты тут подожди. Руку мне подашь, если я в воду сорвусь.

Мелкими шажками, изо всех сил цепляясь за выступы лица Головы, я начинаю обходить ее по узкой кромке ладони. Осторожно выглядываю из тени и вижу широкий круглый проход в стене пещеры, освещенный электрической лампочкой, прикрепленной прямо на каменной стене. Грубо сколоченный деревянный настил идет по стене вглубь прохода. Я шепчу Александру:

– Я быстро, только посмотрю, что там. И сразу обратно.

– Ну давай, с Богом.

Я делаю еще несколько шагов, прижимаясь к камню всем телом, и спрыгиваю на доски настила. От прыжка он качается и тут же покрывается водой, заливая мне ботинки. Я никогда не считал себя особенно храбрым, а хладнокровным – тем более. Приходится до звона в ушах сжимать зубы, чтобы унять нервную дрожь.