Белые гондолы. Дары Отступника

– Вы пока переходите через мостик к платформе, там ей легче будет в катер сесть.

Я шаг за шагом веду Лиану к галерее, а катер успевает подобрать оставшиеся на озере байки, и уже поджидает нас у платформы озерной станции.

– Да, девочка, будет тебе, что вспомнить, когда внуки попросят рассказать про молодость! А, Лиана?

Четвертый помогает девушке спуститься.

– Еще парочка таких приключений, дядя Влад, и до внуков дело точно не дойдет, не говоря уже о детях!

Она улыбается.

– Вы что, родственники?

Он отвечает мне через плечо:

– Очень дальние.

Катер мягко урча, быстро добирается до дока и поворачивает в гараж. Я замечаю среди десятка оставшихся на платформе людей «приятного юношу» Макса, который провожает нас тяжелым взглядом.

В гараже, у низкой пристани, я осторожно помогаю Лиане выйти из катера. Наклоняюсь к Владу, который отвязывает свой байк:

– Влад, сделайте нам еще одно доброе дело! Вы знаете этого уголовного Макса, владельца Лианиного байка? Отвлеките его чем-нибудь на пять минут, а мы с Лианой тем временем пройдем к лифту.

– Чем же, интересно, мне его отвлечь от разбитой вдребезги собственности?

– Ну, не знаю, у вас нет с собой хлороформа?

Он смеется, Лиана изумленно смотрит на меня:

– Дядя Влад, я забыла тебе представить этого молодого человека – Давид. Он, кстати, монах, правда, очень странный.

– Да никакой я не монах! Я журналист.

– Вот уж не подозревала, что журналистов теперь заставляют носить рясу!

– Может, я прятал под ней видеокамеру. Потом все объясню. Влад, очень вас прошу, уведите Макса к бару, что ли…

– К бару? Ха, это можно, если бар, конечно, еще не сложили и не унесли. Я и сам не прочь немного подсушить мозг чем-нибудь крепким после всего этого.

Лиана говорит мне:

– Давид, мне же нужно переодеться, куда я в рваном гидрокостюме?

Влад уходит, через минуту и мы с Лианой покидаем гараж. Я жду ее возле служебной раздевалки, где у каждой рулевой гондол есть свое отделение для одежды. Затем быстро, насколько это позволяет состояние девушки, мы поднимаемся наверх.

Глава 12. Утро после гонок

У входа по-прежнему стоит грузовик, рядом с ним суетятся люди. Беспрепятственно минуя его, мы пересекаем темный скверик по направлению к вокзалу. В моих ботинках хлюпает вода, холодный ветер сразу же облепляет ноги мокрыми брюками.

Из ближайшего к нам автомобиля выскакивает таксист и, вытягивая шею, всматривается, не к нему ли мы направляемся. Еще несколько секунд назад он дремал чутким сном бывалой сторожевой собаки, которая всегда готова к прыжку.

Лиана устало закрывает глаза, усевшись на потертый велюр заднего сиденья старого «Опеля»:

– Я поеду к подруге, у нее переночую, что-то домой мне сейчас не хочется. Магистральный проезд, четырнадцать, пожалуйста.

– А ваша травма? Надо бы нам сейчас в больницу заехать!

– Терпеть не могу больницы. Моя подруга – детский врач, она меня посмотрит, а там видно будет.

По пустым улицам мы быстро добирается до дома подруги – красной кирпичной пятиэтажки. Попросив таксиста подождать меня, я провожаю Лиану на четвертый этаж. Она держит меня под руку, мы поднимаемся по узкой лестнице, прижавшись друг к другу. У двери, обитой черным дерматином, Лиана шепчет:

– Какая ужасная ночь! Знаете, я рада, что вы все-таки не монах! До свидания, Давид.

Подождав этажом ниже, пока откроется дверь, и Лиана войдет к сонной испуганной подруге, я сбегаю вниз, перескакивая через несколько ступенек, и буквально запрыгиваю в такси. Она рада, что я не монах! Ужасная ночь? Да это самая прекрасная ночь! Мне кажется, что автомобиль едет слишком медленно, кажется, что если я побегу рядом, то оставлю его далеко позади. Хочется бежать, причем на всех четырех, перепрыгивать через автобусные остановки и деревья, лететь и плыть по холодному ночному воздуху. Такси останавливается у моего подъезда, я оставляю водителю все содержимое худосочного бумажника и поднимаюсь к себе.

«Боже мой, завтра, а, вернее, уже сегодня – суббота! Утром я снова смогу быть с Ней!» – с этой единственной мыслью я проваливаюсь в сон, сидя на диване и завернувшись в плед, едва успев глотнуть коньяка из стакана, который так и остается у меня в руке.

Меня будит телефонный звонок:

– Это Михель. Еще раз вам напоминаю, что никаких гонок не было, и вчерашнюю ночь вы провели дома, в теплой постели.

– Подождите, а как же этот кошмар с «Головой»? Вы что, не будете проводить расследование?

– Это наша забота. Повторяю, ничего не было, вам ясно? Я очень надеюсь на ваше благоразумие, не ввязывайтесь в историю, которая, я еще раз предупреждаю, сразу станет для вас очень неприятной. Счастливо.

Я, вообще-то, и не имею намерения что-либо писать о происшедшем, поскольку, во-первых, обещал Михелю этого не делать, а во-вторых, был уверен, что информация о таких необычайных событиях, так или иначе, всплывет. Если пользоваться языком приключенческих романов, «ужасные слухи клубами зеленоватого тумана поднимутся на поверхность земли из мрачных глубин подземелья и распространятся по городу, как опасный вирус».