Белые гондолы. Дары Отступника

– Спасибо вашей замечательной бабушке и вам тоже, я подрясник пришел вернуть. Она рассказала?

– Да, конечно, я все знаю, не повезло вам.

Я передаю ему пакет и называю свое имя. Он жмет мне руку.

– Александр.

– Хочется верить, что я не доставил вам неприятностей, три дня вашу одежду дома держал.

– Нет, не беспокойтесь, все в порядке.

– Если вам понадобится помощь человека, которого спасли от простуды, в любое время можете звонить.

Я протягиваю ему свою визитку. Александр поднес к глазам прямоугольничек плотной бумаги.

– Журналист? «Вечерний город?». Извините, а вы верующий? Тогда, думаю, вы уже сейчас можете помочь. Дело в том, что я учусь на катехизатора. Может, поговорим снаружи, на скамеечке?

Молодой человек смущается. У него мягкий тихий голос и чистый взгляд, в нем угадывается будущий внимательный и бережный к человеческой душе пастырь. Мы выходим и садимся на прохладный камень скамьи.

– Дело в том, что наши студенты иногда замещают педагогов в школе. В районе Холмы. Директор школы – нашего ректора духовная дочь. И вот ректор наш с ней так договорился, чтобы мы привыкали к общению, да и детям, думаю, польза от нас была.

– Жаль, что в моей школе директор был неверующим…

– Главное, что вы, в итоге, православный. Так вот, в основном, мы подменяли заболевших учителей на рисовании или музыке, то есть там, где в предмете идеологии нет. Но в последнее время, убедившись в нашей безобидности, нас стали просить провести то пару уроков истории, то географии, то биологии.

– И что?

– Наше понимание истории Земли и школьный курс, конечно, быстро вошли в конфликт.

– А разве катехизаторы конфликтуют?

– Нет, мы, конечно, ни с кем не ссорились. Нам противостояла, как бы сказать, школьная программа. А в умах детей две религии начали настоящее сражение.

– Ну, одна религия мне понятна. А что вам противостояло? Учителя же в худшем случае только атеисты?

– Разумеется, многие из них атеисты. Религия, которая нам противостоит – вера в эволюцию.

– Это что, разве религия?

– Это вера, и принцип ее построения вполне соответствует, как бы это сказать, каркасу догматики всех остальных вероучений. Даже пророк имеется.

– Вы на Дарвина намекаете?

– Ну да. А ведь ни один из главных эволюционных постулатов так и не доказан.

– Вы в этом точно уверены?

– Абсолютно. Переходные формы от одного вида к другому не найдены, даже фрагментарно. Как сказал Честертон: "Похоже, эволюционистам известно о Недостающем Звене абсолютно все, кроме того факта, что его недостает". Ну, подумайте сами, какая может быть переходная форма глаза или крыла? Это сложные сбалансированные системы, спроектированные Создателем из, примитивно выражаясь, нескольких взаимосвязанных деталей, которые по отдельности не работают и не имеют смысла. А ведь уже у трилобитов были глаза.

– Что за трилобиты такие?

– Твари из так называемого «силурийского периода». И вообще, корни эволюционизма – далеко в язычестве.

– В каком смысле?

– Вспомните хотя бы эллинский политеизм, он всем известен. Боги были отождествлены с силами природы, и все они имели родословную от ужасного Крона. Пусть он теперь называется Большим взрывом, если угодно.

– Ага, все понятно. Значит, вы начали в школе критиковать общепринятые основы наук.

– Не критиковать, а мягко предлагать детям задуматься о возможности развития событий по альтернативному пути. Подумайте сами, ведь сейчас многие крестят детей. В Символе Веры говорится о Вседержителе, Создателе неба и земли. А в школе со всей серьезностью авторитетные взрослые люди утверждают совсем другое. Основы биологии, географии, истории – все поставлено с ног на уши, замешено на дрожжах эволюции.

– Я вас понял, но чем я могу помочь как журналист? «Вечерний город» – не рупор православия. И к тому же школьный курс – один для всех, его не будут пересматривать из-за какой-то статейки в газете.

– Может, описать эту нашу ситуацию со стороны? Беспристрастно и объективно, просто как факт. Нам ведь путь в школу теперь закрыли.

– Думаете, такая статья вернет вам потерянные позиции?

– Позиции! У нас церковь отделена от государства, – улыбается он. Мы же студенты, максималисты, да еще и катехизаторы. Будущие. Я не знаю, стоит ли желать больше того, чтобы дети или их родители просто задумались о происхождении мира – ведь в этом основа миропонимания.

– В общем, я с вами согласен. Я обещаю попробовать, но если редактор не возьмет, не будете на меня обижаться?

– Что вы! Спасибо большое. Вы же, как журналист, многих известных людей в городе лично знаете?

– Ну, приходилось брать интервью у самых разных персонажей.

– Может, тогда вспомните, кто из известных людей в нашем городе – убежденный христианин. Напроситесь к нему на интервью, и постройте разговор так, чтобы ему пришлось высказаться против теории эволюции. И, между прочим, спросите, что он думает о ситуации, вроде нашей.

– Да вы стратег, однако.

– Будешь тут стратегом… Про конкретную школу писать не стоит, директор нас на свой страх и риск все-таки приглашала. А как думаете, легко такого человека найти будет?

Он смеется и говорит: