Белые дьяволы

Профессор Чижов только что захлороформировал крупную водяную лягушку и распял ее животом вверх на деревянной дощечке для вскрытия.

Лапки были приколоты большими булавками, белое брюшко подымалось и опускалось от дыхания, прекрасные, огромные глаза смотрели печально, подернутые дымкой наркоза.

— А ведь она совсем похожа на человека, — с оттенком жалости сказал один из учеников-лаборантов.

Чижов расхохотался.

— В старину существовал какой-то чудак, уверявший, что в эпоху завров, птеродактилей и зубатых птиц люди плавали в воде в виде лягушек. Я сейчас вам покажу, насколько внутренние органы лягушки отличаются от человеческих.

Профессор взял скальпель и, попробовав его острие на ногте, готовился совершить кровавое дело — заживо вскрыть беспомощное животное.

— Можно войти? — раздался голос за дверью лаборатории.

— Входите! — крикнул Чижов, узнавая говорившего. Редель был высокого роста, худой, сутуловатый, со взглядом исподлобья.

Когда он входил, хотелось спросить: «Убил ты кого-нибудь или только собираешься убить?»

Но после первого мрачного впечатления всякий убеждался, что этот насупившийся господин в сущности бесконечно добрый, отзывчивый человек, который не обидит и мухи.

— Ну, как ваши работы по палеонтологии? — спросил Чижов, дружески пожимая руку Ределю.

— Как всегда! Брожу в потемках и только изредка вижу просветы. Сделано так много, а в результате мы не можем ответить на самые простые вопросы.

— Например?

— Да вот хотя бы вопрос о происхождении человека. Дарвин наградил нас обезьяноподобным предком. Эта гипотеза подтвердилась находкой неандертальского черепа. Следовательно, во главе человеческого родословного древа — обезьяна. Одна из пород стала прогрессировать умственно и постепенно сложился человеческий тип — homo sapiens.

Но вот нашли гейдельбергский череп, и теория рухнула. Есть полное основание думать, что предок наш был человеком, существом интеллигентным, а обезьяна — продукт одичания и вырождения. Это соответствует и взглядам дикарей, которые убеждены, что обезьяны — одичавшие люди. Мне приходилось слышать от одного псаломщика негодующую речь: «Человек не может происходить от обезьяны, ибо обезьяна есть карикатура и больше ничего». И представьте, он, оказывается, прав.

— Хорошо, но ведь это только прогресс науки. Вы сами себе противоречите, так как даете на вопрос прямой ответ.

— Допустим. А откуда взялся человек — общий предок прогрессирующей человеческой породы и регрессирующей обезьяньей? Вопрос стал еще запутаннее.

Чижов только покачал головою:

— Вы, кажется, научный фантазер, мой милый, а я старый позитивист и с вашего разрешения приступлю к вскрытию лягушки.

Редель только сейчас обратил внимание на распростертое тело земноводного и протянул руку, словно защищая его от профессорского ножа.

— Нет, оставьте! Пожалейте! Посмотрите, какие у нее печальные глаза. Она смотрит чисто по-человечески.

— То же самое говорит мой ученик. Он утверждает даже, что лягушка очень похожа на человека.

Редель вздрогнул и пробормотал странным голосом:

— И он прав!

— Я не хочу присутствовать при вскрытии, — сказал он громко, — я пойду и подожду вас в кабинете. Не мучьте ее слишком, бедную.

Провожая его глазами, Чижов не удержался бросить ученикам:

— Вот чудак-то! Расчувствовался над лягушкой!

Через полчаса оба ученых сидели в кабинете за бутылкой золотистого хереса с бисквитами.

— А знаете, я не ожидал от вас такой сентиментальности. Положим, вы возитесь с костями давно умерших животных, но ведь должны же вы были изучать и живые, современные экземпляры.

— Я и изучал.

— И делать вскрытия, производить вивисекции?

— Я и производил, и произвожу.

— Но как же понять вашу защиту лягушки? Редель долго не отвечал.

— Не знаю сам, — начал он наконец, глухим голосом, — почему вы мне внушаете особое доверие и я готов вам рассказать то, что хранил до сих пор в тайне от всех. Впрочем, лучше я пришлю вам мою рукопись, дневник. Можете его оставить у себя навсегда. Но читая, не утешайтесь мыслью, что я или мистификатор, или сумасшедший. Все до последнего слова только правда, ни тени выдумки.

Через два дня Чижов получил рукопись и так увлекся ею, что читал два дня, ничем более не занимаясь. Встретив Ределя, он сказал:

— Коллега, я прочел все. Самое лучшее, если мы никогда не будем говорить об этом. Но вы достигли своей цели: я не буду больше резать лягушек.

Редель крепко пожал ему руку.

С тех пор прошло много лет. Умерли оба ученых, и рукопись Ределя купил я на аукционе вещей в квартире Чижова.

Дневник очень объемист, и я сделал из него экстракт, который я отдаю на суд читателей.

Рукопись д-ра Ределя

I

В 25 лет я был одержим страстью к путешествиям, у меня были хорошие средства, но, что еще важнее, непочатые молодые силы и цветущее здоровье.

Мне удалось найти двух товарищей с такими же вкусами и стремлениями, как и мои.

Мы объездили множество стран, совершая длинные путешествия пешком и подвергаясь иногда страшным опасностям от стихий, хищных зверей и дикарей.