Белые дьяволы

Несколько голосов выразило полную готовность выслушать рассказ, и молодой моряк начал без дальнейших предисловий.

II

Шесть лет тому назад я вышел из Ньюкэстля матросом на четырехмачтовом «купце», направлявшемся в Шанхай. Но, добравшись до Сингапура, так был недоволен и работой, и командой, что, сойдя на берег, не нашел нужным возвращаться; пока пароход не ушел, я держался в тени. Но, оставшись на полной свободе, я скоро пожалел, что остался: мне нечем было платить за еду и за комнату, и хозяин вытолкал меня на свежий воздух; оставалось клянчить пищу у туземцев, так как работы не было решительно никакой.

Ну-с, кое-как я перебивался уже вторую неделю, когда вдруг приезжает в Сингапур какой-то ученый — надо полагать, тот самый, о котором только что говорили: он отправлялся внутрь страны, чтобы отыскать «недостающее звено между человеком и обезьяной», и подыскивал себе белого спутника. Нечего и объяснять, с какой охотой я воспользовался случаем, потому что это обеспечивало мне готовую еду, возможность спать в палатке и двадцать долларов в месяц.

Кроме меня и Бутлера, в составе экспедиции не было белых; трое малайцев были наняты в качестве стражи и для переноски багажа. Мы должны были пересечь полуостров в северо-восточном направлении и выйти на противоположный берег. Эту местность никогда еще не посещали европейцы, и мы думали, что встретим много тигров, дикарей и проч. Но Бутлер больше всего думал о своей цели: он слыхал от туземцев, что где-то внутри страны живет большая обезьяна, ростом выше человеческого и имеющая больше сходства с человеком, чем с обезьяной; хвост у этого зверя будто бы так мал, что о нем и говорить не стоит, а умен он настолько, что строит себе хижины и убивает животных дубиной. По объяснению Бутлера, это существо должно представлять переходную ступень от зверя к человеку — недостававшее до сих пор звено; и тому, кто отыщет его и доставит в Европу, предстоит слава и богатство.

Я ни на грош не поверил этим научным бредням и даже не обратил на них внимания. Мне важно было только пристроиться к чему-нибудь ради пищи и заработка, а искать какие-то недостающие звенья или убирать палубу представляло одинаковый интерес.

Мы тронулись в путь в отличном настроении: но каждый, имеющий понятие об экспедициях по джунглям, имел бы право назвать нас круглыми дураками: у каждого из нас был револьвер, у Бутлера кроме того ружье да еще запас всякой амуниции — достаточно на шесть месяцев для небольшой армии; но пищи у нас стало в обрез с самого начала: Бутлер решил брать как можно меньше, рассчитывая на добычу ежедневной охоты, а «на всякий случай» прихватил с собой лишь коробочку «мясных пилюль», вполне заменявших, по его мнению, мясную пищу. Воды у нас было с собой только по бутылке на человека и одна бутылка коньяку на всю компанию, так как сам Бутлер принадлежал к обществу трезвости.

III

Дело пошло плохо на первых же порах. Только в начале пути попадались нам кое-где туземцы, бывшие довольно снисходительными, за исключением одного, которого пришлось, для примера прочим, подстрелить за дерзость. Заросли пошли такие густые, что мы вынуждены были держаться исключительно тропинок, едва-едва проложенных туземцами; потом и их не стало: туземцы совсем исчезли с горизонта, и в чаще остались только следы зверей; по степени удобства они ничем но отличались от «туземных» тропинок, но, к несчастью, извивались во все стороны без малейших признаков здравого смысла, так что, следуя по ним, можно было шагать целый день и очутиться к вечеру на том же месте, откуда вышел.

Дичи было немного: едва-едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду. Приблизительно на десятый день тигр стащил у нас одного из малайцев; мы успели его пристрелить, но от малайца в несколько минут почти ничего не осталось. Еще через три дня двое остальных малайцев сбежали ночью, захватив с собой оружие. Мы с Бутлером остались одни, но он нисколько не упал духом; набив карманы оставшимися зарядами, мы отправились дальше.