Белоснежка и семь самураев

Эльфийка сжала губы: “Поскольку они позаимствовали у самураев пару мечей, три лука и большое копье и формируют классическое окружение,” — ответила она, — “понятия не имею. Однако,” — добавила она ровно за секунду до того, как Дампи отдал приказ об атаке, — “на твоем месте я задумалась бы…”

Последовала непродолжительная борьба; в конце которой, Дампи туго затянул веревку у Клыка на шее, подергал ее, и закричал “Попался” в то время, как шесть его соратников собрались кучей подобно коментаторам в ночь выборов.

“… о побеге.”

При все оживлении Дампи абсолютно не заметил, что гномы уменьшились — то есть он недосчитался одного из своих спутников. Этим спутником был Румпельстилтскин, который споткнулся в буреломе и свалился головой вперед в какую-то нору.

Если бы при падении он знал, что за несколько минут до того в эту самую нору проскочил белый кролик, который постоянно посматривал на старинные часы с восклицаниями “Я опаздываю! О мои ушки, мои усики!”, он, наверное, не придал бы этому значения. Туннель от этого не стал бы менее темным и крутым, а шишка, которую он заработал при приземлении не стала бы меньше болеть. Даже если бы он осознал значенимость белого кролика, он бы лишь огорчился и забеспокоился бы еще больше. Факт заключается в том, что иногда лучше оставаться в неведении.

Тоже самое касается и того факта, что пока он лежал в темноте без сознания от неглубокой кровоточащей раны на голове, крыса, жаба и барсук, вооруженные до зубов дубинками, пистолетами и саблями, переступили через него, приняв его за корень бесследно скрылись за поворотом.

Глава 10.

“Пи.”

Две другие мыши проигнорировали ее. Конечно, было ошибкой вообще брать ее с собой, но теперь уже ничего не поделаешь.

“Пи.”

(Что в общем и целом означало: Вероятно, это кладовка. Сильно пахнет сыром. За мной.)

Самая крупная слепая мышь сморщила нос. “Пи,” — сказала она.

“Пи,” — ответила раздраженно третья мышь, — “Пи.”

(Параллельный перевод: (а) Камембер так не пахнет. Это индустриальный чеддар, который они кладут в сырбургеры. (б) Да замолчи же, наконец. Сыр — всегда сыр. К тому же, чего ты хочешь, чтобы он был надписан брайллем?)

В огромной кровати на другом конце комнаты беспокойно спала Белоснежка, в ее снах почему-то мельтешилась деревянная марионетка с бодрым выражением лица, в альпийской шляпе и с очень длинным носом; марионетка ухмылялась, каждый раз, когда Белоснежка смотрелась в зеркало. Белоснежка кряхтя перевернулась на другой бок; вот опять она, черт возьми, скалится на нее со сверкающей дверной ручки и предлагает дружбу.

“Пи,” — прошептал первый мышонок, и он не преувеличивал. Двое других замерли на месте, пока спящая не перестала вертеться и не начала снова храпеть, издавая звуки, напоминающие о налетевшей на гвоздь электропиле. Опасность того, что их расслышат в таком шуме была невелика.

“Пи?”

“Пи,” — ответил первый мышонок, подкрепляя слова действиями. Двое других немедленно последовали, и с восхитительной осторожностью прокрались по каминной полке, спустились по шнуру штор и спрыгнули на пол.

“Нюх.”

“Пи!”

“Нюх-нюх. Пи.”

Третья мышь была права, хотя ей следовало бы выразить свои опасения менее вульгарно. Они не знали, чего они искали; было бы просто лишь следовать до конца сильному сырному запаху, но стоило принять во внимание и другие переменные. Например, спящий человек и сильный запах чего-то незнакомого мышам, что на самом деле было лаком для доспехов Мистера Хирошиге. Вся эта затея по словам большой мыши была пи с самого начала.

Однако, и мыши должны быть способными на большее — на то им и усы. Первый мышонок глубоко вздохнул, ввел временно-пространственные координаты источника сырного запаха в свой потрясающий природный навигационный компьютер, и побежал по полу…

“Пи!” — выругался он, садясь и потирая нос. Без дальнейшей информации было невозможно сказать, во что именно он влетел на полной скорости; но это было что-то большое и деревянное и стоящее посреди комнаты.

“Тик,” — сказало оно.

Первый мышонок прогнал быстрый анализ. Большое, деревянное и тикающее исключало большую часть известных хищников, что являлось хорошим знаком. С другой стороны, оно вовсе не намекало на присутсвие сыра. Тем не менее оно стояло прямо на пути к источнику сырного запаха. Время принятия решений. Вокруг, через, вверх, или под?”

“Пи?”

“Пи. Пи-пи.”

Усы первого мышонка распушились. Пи, пробормотал он про себя, и это было вполне справедливо; в конце концов, это была вылазка за сыром, а не деревенское вече и идея одного голоса на одну мышь здесь была неуместна так же, как боевое судно посреди гостиной. Но с другой стороны, маршрут вверх был не хуже других, поскольку ни один из них все равно не знал где находится.

Они закарабкались вверх по часам.

Ровно в 1:01 (часы на минуту отставали) целое строение пугающе завибрировало и тишину нарушил ужасный шум. “Пиииииииииии!” — завыла мышь, которую стоило оставить дома; затем она задрала хвост (то что от него осталось с прошлого раза) и помчалась обратно вниз, подгоняемая своими коллегами.