Беллини

Известен, однако, случай, показывающий, что учитель следил за творчеством молодого композитора и старался незаметно, но твердо ограждать его от напрасной траты времени, а главное — защищать своим авторитетом. В конце учебного года в Музыкальный колледж была прислана правительственная комиссия, которая должна была оценить успехи учащихся класса Дзингарелли. «Когда начался экзамен, — рассказывает Флоримо, присутствовавший на нем, — первым вызвали Винченцо Беллини. Но как только он вошел, Дзингарелли сказал: «Полагаю, было бы излишне, если не напрасно, экзаменовать этого юношу, потому что через несколько месяцев он предстанет перед другими, более строгими, чем вы, судьями — перед публикой театра Сан-Карло, где пойдет его опера, которую он сейчас пишет, «Бьянка и Фернандо». И все единодушно присоединились к его мнению», — заключает Флоримо.

Премьера оперы была назначена на 12 января 1826 года, когда в театре Сан-Карло должен был состояться первый в новом году торжественный вечер — по случаю дня рождения герцога Калабрийского, наследника престола Королевства Обеих Сицилий. На главные партии намечались Аделаиде Този, Джованни Давид[26] и Луиджи Лаблаш[27] — самые выдающиеся в то время оперные певцы, и главные партии — Бьянки, Фернандо и Филиппо — были написаны специально для них.

Понятно волнение молодого автора, его далеких родственников в Сицилии и друзей, находившихся рядом. Было известно, что Доницетти подписал в Неаполе контракт на сочинение оперы, и Беллини это соседство пугало. «Боюсь, — признавался он Флоримо, — писать музыку там, где пишет Доницетти. Я слишком неопытен в сочинении музыки для театра, а его вся Италия чтит как уважаемого маэстро…» Но сомнения эти длились недолго: «Твердое намерение вырваться из массы композиторов и в один прекрасный день прославиться в своем искусстве давало Беллини силы отбросить все опасения и продолжать работу, от исхода которой зависело и его личное счастье с Маддаленой. Надежды молодых людей были связаны с мелодиями, обогащавшими новую оперу. И Беллини «оставался ими весьма доволен». «Эта «Бьянка», в которую я вложил все лучшее, на что способен, — признавался он другу, — надеюсь, принесет мне удачу и откроет дорогу к прекрасному будущему…»

За этими словами так и видится мрачная тень судьи Фумароли, но Беллини думал только о Маддалене. «Как она будет рада! — добавлял он. — После успеха, если господь ниспошлет его, я снова буду просить ее руки. Надеюсь, не захотят отказать человеку, который одержал победу в театре Сан-Карло».

Но ждать победы пришлось еще пять месяцев, потому что премьера «Бьянки и Джернандо» была перенесена на торжественный вечер 30 мая 1826 года по случаю именин все того же наследника.

До сих пор было неизвестно, почему отложили премьеру. И поскольку Чикконетти проследовал мимо этого факта, не затрудняясь его разгадкой, а Флоримо обошелся отпиской: «из-за каких-то обстоятельств, которых я не помню», все последующие биографы также не считали нужным искать ответа на этот вопрос.

А между тем достаточно было лишь полистать газеты того времени, чтобы узнать, что торжественный вечер 12 января 1826 года был отменен по распоряжению короля Франческо I, который в этот день отмечал не только день рождения своего первенца, наследника престола, но и годовщину смерти «августейшего своего родителя». Из чувства сыновнего почтения он и отдал приказ, «чтобы в этом году в названный день не было при дворе никаких празднеств, а в каких бы то ни было общественных местах обычного веселья».

Надо полагать, что больше всех огорчились из-за переноса премьеры певцы, которые уже начали репетировать «Бьянку», особенно Този и Давид, так как поняли, что трудились напрасно — у них уже были контракты с другими театрами, и в мае они не смогут вернуться в Сан-Карло. А Беллини не оставалось ничего другого, как еще пять месяцев ждать страшного и в то же время желанного дня, когда он будет официально представлен столичной публике.

В результате переноса премьеры были произведены две замены исполнителей: сопрано Энрикетта Мерик-Лаланд[28] и тенор Джованни Рубини[29] были приглашены на партии Бьянки и Фернандо вместо Този и Давида, но за Лаблашем осталась роль Филиппо. Беллини нисколько не огорчился тем, что Лаланд, уже знаменитая певица, заменила Този, молодую, но многообещающую вокалистку, однако, конечно, предпочел бы видеть рядом с нею Давида, потому что Рубини, «хоть и прекрасный певец, еще не был тогда такой знаменитостью, какой стал позже…». А судьбе было угодно, чтобы достичь славы ему помог именно Беллини.