Белль и Себастьян

Когда жена проснулась, он уже успел разжечь огонь и приготовить кашу из растопленного снега, муки и сушеных фруктов. Луиза улыбнулась мужу, и его сердце сжалось. Так она улыбалась в счастливые дни, когда им ничего не угрожало.

— Можно подумать, что мы в пещере Робинзона Крузо!

— Скорее уж Снежной королевы!

— Замерзла?

— Нет, совсем нет. Я спала как ребенок.

— Иди к огню! Ты, наверное, проголодалась.

Луиза посмотрела на дочку, которая выбралась из-под груды одеял и ласково ей улыбалась. Кто-то кашлянул, и Жюль пролил чуть ли не половину содержимого своей миски на пол. На пороге пещеры стояла женщина. Протянув к беглецам руки, чтобы их успокоить, она быстро заговорила:

— Все в порядке! Меня зовут Анжелина. Я принесла вам еду.

— А где наш проводник? Гийом, тот, что привел нас сюда? Он обещал вернуться!

— Теперь я ваш проводник. У Гийома проблемы, и я его заменяю. Он успел вам сказать, когда планировал отправляться?

Мужчина задумался, взвешивая все «за» и «против». Можно ли доверять этой девушке? Но есть ли у него выбор?

— Завтра на рассвете.

— Значит, идем завтра, как только рассветет.

Жюль хотел было возразить, но жена подошла и сжала ему руку, призывая к молчанию. Она улыбалась все так же робко и доверчиво, как в старые добрые времена. Девушка ей понравилась. У нее был прямой открытый взгляд, и еще в ней угадывалось то позитивное начало, которое только женщины умеют чувствовать друг в друге. И Жюлю внезапно стало спокойно — без всякой, казалось бы, причины. Может, он попросту израсходовал весь свой запас страха, так что не осталось ни унции? Вежливым жестом Жюль пригласил девушку войти.

Эстер подошла ближе, но смотрела она не на незнакомку, а в сторону выхода. Лина, присев, взглянула на девочку.

— Сколько вам лет, мадемуазель?

— Восемь.

— Я знаю одного мальчика, которому тоже восемь лет!

Девочка не ответила. Рот ее приоткрылся от изумления. Анжелина обернулась посмотреть, что могло так удивить ее. На фоне пятна дневного света вырисовывалась маленькая голова с взъерошенными волосами.

— Себастьян!

Голова тут же исчезла. Жюль Целлер спросил себя: в здравом ли уме здесь все местные? Для удаленной пещеры у них с утра было уж слишком много гостей! Девушка направилась к выходу.

— Я скоро вернусь!

Снаружи никого не оказалось. Только параллельно ее отпечаткам на снегу тянулась цепочка других, поменьше.

— Себастьян, выходи!

Вместо лица мальчика из-за камня показалась морда Белль. Лине пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Хорошо хоть вся отара не пошла за ними следом…

— Тину!

— Не называй меня так! — Мальчик выглянул из-за собаки и сконфуженно улыбнулся.

— Возвращайся в шале, быстро!

— Лина, ну пожалуйста!

— Ты еще слишком маленький! Здесь опасно.

— Ты мне всегда говоришь, что я слишком маленький, но на самом деле ты мне просто не доверяешь! И Сезар тоже! И даже Гийом! А когда я открываю ваши секреты, тогда, конечно, мне говорят: ты большой и должен держать язык за зубами! Я все ваши секреты знаю, все!

Этот протест напомнил ей ее собственные слова, сказанные Гийому, и в возмущении брата она узнала свое возмущение. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы посвящать его в дела местной ячейки Сопротивления, но раз он уже тут и поздно притворяться…

— Так ты знаешь, зачем я здесь?

— Гийом помогает людям проходить через горы, через Гран-Дефиле. Это я понял. И нельзя, чтобы немцы их сцапали!

— «Сцапали» — плохое слово. Ладно, можешь остаться, но только до вечера. Вечером вернешься домой отмечать с дедушкой Рождество.

— Чтоб мне лопнуть!

— И никому ни слова! Никому! Даже кюре или кому-то из детей, или…

— У меня все равно никого нет. Кроме Белль. Но она уже и так все знает, так что это не считается.

Собака подтвердила слова мальчика коротким потешным «вауф-вауф!». Со стороны пещеры донесся переливчатый смех. Когда стало ясно, что девочка себя выдала, она покраснела и подошла ближе. Любопытство пересилило робость. Как зачарованная она смотрела то на мальчика, то на собаку, и ее маленькое личико светилось от удовольствия. И тут собака сделала то, чего девочка не ждала, — подошла ее понюхать. Эстер отшатнулась.

— Не надо ее бояться! Она совсем не злая.

— Это твой пес?

— Да. Только это девочка. Ее зовут Белль.

— А я Эстер.

— Смотри, Белль, это Эстер! Она добрая и тоже девочка, как ты.

Себастьян, выпрямившись, расправил плечи, потому что, по его представлениям, именно так полагалось держаться в городе и во дворцах. Девочка казалась ему настоящей принцессой.

— А меня зовут Себастьян.

Он, немного подумав, решил, что все правила галантного обхождения соблюдены. В любом случае, он все равно не знал, как вести себя с детьми своего возраста…

— Только не трогай ее, она не любит, когда ее трогает кто-то, кроме меня. А вообще она очень ласковая и жутко умная, вот увидишь!