Белль и Себастьян

Хлопнула дверь, а Себастьян остался сидеть в раздумьях. Что-то, что нельзя съесть и что не издает звуков… Надо же придумать такую трудную загадку! Мальчик вспомнил, что его ждет Белль, схватил хлеб, кусок сыра и обед, который Лина всегда готовила ему загодя. Он наполнил молоком из ведра старую фляжку, забытую Сезаром, и отметил про себя, что осталось не больше четверти. Сейчас овцы давали его очень мало. Но Белль поправилась, и это было уже не важно. Мальчик влил в ведро кружку воды. Теперь никто не заметит разницы…

Себастьян вернулся в шале с наступлением сумерек. Ему пришлось весь путь проделать бегом, чтобы Лине или Сезару не пришло в голову за ним прийти. Ночь была похожа на волка, который гонится за тобой каждый день все быстрее, по пути пожирая солнечный свет. Мальчик не боялся темноты, но сегодня не взял с собой лампы, и ему не хотелось сердить Лину. Только не в такой чудесный день!

Белль поправилась. Они дошли до горной дороги, той, что шла по хребту, а потом спустились в долину, в окрестности фермы семейства Дорше. На сей раз они не собирались ни у кого красть колбаски, просто в этих местах было малолюдно и тихо. Они, играя, бегали по снегу, потом пообедали хлебом с вареньем и сыром. Затем искали форелей в ручье, но ни одной не нашли. Потом гонялись друг за другом меж сосен, и ветки деревьев, склонившиеся до самой земли, то стегали их как плетки, то ласкали своими прикосновениями. Себастьян сделал снеговика и вставил ему шишки вместо носа и глаз, а Белль сидела и смотрела на него недоумевая. Но ей достаточно было ощущать радость мальчика, чтобы чувствовать себя довольной. Себастьян нашел сравнительно крутой склон, с которого было интересно съезжать на пустом рюкзаке как на санках. Белль бежала за ним следом и лаяла, а он вопил от удовольствия, но оба вздрогнули от испуга, когда над головами у них послышался крик орла. В убежище они вернулись усталые и продрогшие. Мальчик разжег огонь, прижался к Белль и заснул счастливый. Проснулся он, как раз когда пришла пора уходить.

За стеклом танцевали красноватые отблески огня в камине, и Себастьян вдруг вспомнил про обещание Лины. Сюрприз! Как она сказала? Что-то для носа и для глаз. Мальчик подбежал к двери и распахнул ее. Запах он почувствовал сразу — острый и сладковатый.

— Елка! Это елка!

Деревце стояло посреди комнаты и верхушкой касалось деревянного потолка. На полу Себастьян увидел коробку с елочными украшениями: фигурками святых, двумя гирляндами — плетеной из соломки, и второй, из блестящей красной бумаги, разноцветными фигурками из картона и глины, заботливо завернутыми в старые тряпочки стеклянными шарами, ангелами с крыльями из ваты, сосновыми шишками на атласных лентах и золотой звездой, которую его сестра смастерила из обертки от шоколада. На столе лежали красные яблоки. Они блестели, потому что Лина успела их натереть, и к хвостикам были привязаны петельки из шерстяных ниток. Это были рождественские яблоки — те самые, которые традиционно хранились на чердаке до декабря.

— Поможешь нарядить елку?

— А как же! Я могу повесить гирлянды, а потом шары, а потом ангелов?

— Конечно! Ну, понравилась тебе моя загадка? Сюрприз, на который смотрят глазами и который наполняет комнату приятным ароматом. Разве не так?

— Так! Ты — самая хитрая старшая сестра на свете!

Себастьян больше не чувствовал усталости, даже ноги перестали болеть. Забыв снять куртку, он подтащил к елке табурет и влез на него, сгорая от нетерпения.

— Я повешу один конец гирлянды, а ты повесь другой! Но командовать буду я!

— Слушаюсь, ваше величество!

— И смотри, чтобы ее было хорошо видно! Звезду наденем самой последней. Скажи, Лина, а как моя мама узнает?

— Что узнает, моя капустка?[21]

— Ну, какой я хочу подарок.

Холодок коснулся его щеки, и Себастьян понял, что это вернулся дедушка. Лина, почему-то побледнев, кивнула на Сезара:

— У дедушки спроси.

— Что спросить? — с тревогой произнес Сезар. Он подошел к огню и с притворно беззаботным видом стал греть руки.

— Ничего.

Себастьян, смутившись, повесил стеклянный шарик слишком близко к фигурке оленя. Сезар вырезал ее прошлой зимой из куска дерева в форме звезды.

— Ты уверен? Ты не хочешь узнать? — попробовал настоять на своем дед.

Так и не дождавшись ответа, он сел в деревянное кресло и тяжело вздохнул. Себастьян вдруг понял, что уже давно не видел деда пьяным или даже навеселе. Раньше, когда он выпивал лишнего, то становился настойчивым, но в этот вечер для настойчивости была другая причина. Однако упрямство победило, и мальчик, повернувшись к сестре, протянул руку за новой игрушкой.

— Лина, а как мама узнает, что я хочу часы?

Сезар снова заговорил как ни в чем не бывало:

— Понимаешь, часы — это не так важно, как мысль. Главное, она думает о тебе там, где она сейчас. Понимаешь?