Белая смерть

Развалившись на койке, спиной к стенке каюты, Деннисон прокручивал про себя их разговор. И пришел к выводу, что, скорее всего, капитан его не возьмет. С кем-кем, а уж с ним такое случалось сплошь да рядом. Случайные встречи, случайная дружба, случайные развлечения, а в результате Деннисон всегда оказывался за бортом. Может, сейчас капитан и подумывает, а не взять ли его, но сейчас-то они в море, один на один, окруженные бесконечными просторами. В Нью-Йорке все будет по-другому, как только капитан встретит своих дружков. А нет, так он спокойно может взять одного из молокососов, только что окончивших колледж, или молодого болвана, согласного вкалывать день и большую часть ночи за спасибо, схватывающего все на лету, да еще с набитым кошельком вдобавок. Или Джеймс может передумать и нанять на Багамах какого-нибудь негра, на которого и тратиться не надо.

Итак, сам он опять останется с носом, на этот раз еще и в Нью-Йорке. Безусловно, пускаясь в это плаванье, он понимал, что шансы зацепиться на кече невелики, но тогда, в Сент-Томасе, ему казалось, что все сложится наилучшим образом.

Подгоняемый неустойчивым, переменным ветром, кеч все дальше забирался в «конские широты». Скорость судна продолжала падать; за пятый день они прошли только семьдесят две мили, за шестой — шестьдесят. Близились границы Саргассова моря. На поверхности воды появились плавучие пряди водорослей длиной в десять-двадцать футов, желтые и зеленые островки на сине-зеленой глади моря.

Деннисон впервые путешествовал через Саргассово море. Он был заинтригован. Так вот какое это море, которого панически боялись древние мореплаватели! Они рассказывали душераздирающие истории о кораблях, попавших в сети коварных водорослей, застывших посреди моря, беспомощных и неспособных двинуться с места.

Но все это были обычные побасенки, которые так любят рассказывать моряки. Наглая ложь, поскольку в рыхлых длинных лохмотьях водорослей не смогла бы застрять и надувная лодка, не то что мощный, стремительный парусник. Самое большее, чем могли досадить эти водоросли — обмотаться вокруг лага и засорить его катушку.

Днем паруса кеча ловили каждое дуновение ветерка, чтобы хоть немного продвинуться на север. Долгие минуты, когда, казалось, воздух вообще не шевелился, кеч все же продолжал двигаться вперед, влекомый самым легким бризом, который, похоже, существовал только для этой прекрасной яхты. Деннисон понял, какой это чудесный парусник.

Ему очень нравилось вести «Канопус». На нем можно было смело отправляться куда заблагорассудится — в любую точку земного шара, бродить по всем океанам Земли и бросать якорь где твоей душе угодно. Этот корабль мог дать такую свободу действий, о какой Деннисон раньше и не мечтал. Это был и дом, и транспортное средство, и способ подзаработать, и масса удовольствия в придачу. Человек, у которого была такая яхта, все равно что владел целым отдельным государством. Он мог даже не платить за стоянку в портах, если бросал якорь в гавани, а не приставал к пирсу. А питаться можно было бы рыбой, которую наловишь с корабля. А когда понадобятся деньги, можно было бы сдать яхту на время кому-нибудь или катать по морю туристов.

Дом, транспорт и источник заработка. Иными словами, Деннисон рассматривал кеч как нечто вроде солидного банковского счета. Говорили, что капитан заплатил за этот кеч восемь тысяч долларов. Сущая ерунда! В Нью-Йорке за него запросто отвалят двенадцать, а то и пятнадцать тысяч — это верняк!

А возможно, и больше. С такими деньгами человек уж точно может делать все, что заблагорассудится.

Ранним утром седьмого дня Джеймс заметил слабенький столбик дыма на восточном горизонте. Он послал Деннисона вниз за биноклем. Деннисону пришлось хорошенько покопаться в ящике капитанской тумбочки, пока он отыскал то, что требовалось. В том же ящике, в самом углу, лежал и бумажник Джеймса. Деннисон из чистого любопытства раскрыл его. Он сильно удивился, когда насчитал там больше двух с половиной тысяч бумажками по пятьдесят и двадцать долларов. Скорее всего, это была только часть денег, которые капитан снял со счета вместе с теми, на которые купил кеч. И он еще говорит, что почти разорился!

Деннисон положил бумажник на место и поднялся с биноклем на палубу. Но облачко дыма уже развеялось, и не было никаких признаков судна, которое его оставило.

Деннисон отнес бинокль обратно в каюту и положил на место, в тот самый ящик, откуда брал. На этот раз он задержался, чтобы поподробнее изучить капитанский бумажник. Кроме денег, там была кредитная карточка, водительские права, выданные в Мэриленде, маленькая банковская книжка — на текущем счету капитана Джеймса в Нью-Йоркском банке, как оказалось, хранилось три тысячи двести сорок долларов шестьдесят центов!