Белая смерть

Стивену было необходимо решить, существовала ли возможность, что Скотта Холдейна убили и, что более важно с точки зрения сотрудников «Сай-Мед», убили, по предположениям его жены, по причине, как-то связанной с одним из его пациентов. Ему придется поговорить с женщиной, чтобы понять, насколько весомы ее голословные утверждения. Может, она — просто скорбящая вдова, которая не может жить с осознанием того, что ее муж свел счеты с жизнью? Или же у нее есть хорошие основания так утверждать?

Воспользовавшись информацией из папки «Сай-Мед», Стивен созвонился с Линдой Холдейн, как только вернулся в свою гостиницу. Разговор вышел коротким.

— Послушайте, я как раз купаю детей. Вы бы не могли перезвонить попозже?

Стивен перезвонил через час и объяснил, кто он такой.

— Не могли бы мы встретиться? Мне бы хотелось побеседовать с вами о вашем муже и о том, что с ним произошло.

— А смысл? — не поняла Линда. — Все уже всё решили и составили свое мнение. Он покончил с собой.

— Но не я.

Линда вздохнула и, немного помолчав, согласилась.

— Хорошо, приходите завтра утром, когда дети будут в школе и садике… около половины одиннадцатого.

Стивен записал адрес и отправился поесть. Его выбор пал на итальянский ресторан — ему хотелось, чтобы было шумно и вокруг все суетились. Для него в городе таилось много призраков.

* * *

Данбар покинул гостиницу сразу же после завтрака, снова отдав предпочтение пешей прогулке по городу ярким солнечным утром. Принцесс-стрит и замок высоко на утесе выглядели просто великолепно. Линда Холдейн жила, как она выразилась, в «охотничьем домике» в районе Грейндж. Это было немного южнее Брантсфилда, здесь любой хотел бы жить: широкие аллеи, вереницы особняков, уютно устроившихся за высокими каменными изгородями и стремящимися ввысь деревьями. Стивен без труда нашел дом Холдейнов и сообщил свое имя по домофону, сбоку от железных ворот. Створки слегка дрогнули, когда сработал электрический переключатель замка.

Линда Холдейн появилась у бокового входа в коттедж, сразу же за воротами. Она убрала в сторону детский трехколесный велосипед, прежде чем пригласила Стивена войти.

— Мы можем поговорить на кухне, — сказала она.

Присев за кухонный стол, сделанный из сосны, Данбар заметил детские тарелки, оставшиеся после завтрака, на сушилке. Везде были изображения паровозика Томаса.

— Два мальчика? — спросил он. Линда проследила за его взглядом до пластиковых тарелок и улыбнулась.

— Неплохо… но вы ведь вроде детектив. Извините, а что именно представляет собой этот ваш Научно-медицинский инспекторат?

Стивен немного просветил ее.

— Тогда понятно, — кивнула Линда. — Значит, смерть Скотта попадает в сферу ваших интересов?

— Возможно. — Стивен неопределенно пожал плечами.

— Как я могу помочь?

— Мы нашли статью в газете, где вы сообщаете, что верите: вашего мужа убили.

— Так и есть, — с вызовом заявила Линда. — Скотт бы ни за что не совершил самоубийства.

— Вы также сказали в полиции, что считаете его смерть, связанной каким-то образом с пациенткой, которую он лечил, девочкой по имени Триша Лионс.

— И вы явились сюда, чтобы посоветовать мне заткнуться и не раскачивать лодку?

— Нет, я приехал выяснить правду.

Линда посмотрела на Стивена так, будто решала, верить ему или нет.

— И как вы это сделаете? — поинтересовалась она.

— На данный момент я беседую с разными людьми, задаю вопросы.

— Тогда спрашивайте.

— Мне необходимо знать, почему вы считаете, что вашего мужа убили и почему вам кажется, что это как-то связано с его тринадцатилетней пациенткой.

— Если бы вы только знали Скотта, вы бы ни за что не поверили, что он сам лишил себя жизни, — грустно улыбнулась Линда. — Это просто нелепо. Он был бы самым последним человеком на земле, который когда бы то ни было допустил даже мысль о суициде. Он был самым оптимистичным и жизнерадостным из известных мне людей!

Взгляд Стивена сообщил, что сказанного явно недостаточно.

— Мы были очень счастливы, — с нажимом продолжила женщина. — У нас было все. У Скотта — работа, которую он любил, дети — двое замечательных сыновей. Мы живем в прекрасном городе. Мы так сильно любили друг друга… чего еще желать?

Увидев, что Данбар все еще не убежден, она добавила:

— Кроме всего прочего, Скотт был глубоко верующим человеком. Он несколько лет прожил в Африке, работая волонтером, до того как стал терапевтом. Человеку реально надо быть оптимистом, чтобы заниматься подобным. И, кстати, уж лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту… Самоубийство противоречило всему, во что он верил.

— Жизнь ведь может неожиданно сделать очень крутой поворот, — мягко заметил Стивен. — Существует предположение, что, возможно, ваш муж в процессе лечения юной пациентки совершил ошибку, вследствие которой девочка сама причинила себе вред. Не кажется ли вам, что это могло вызвать чувство вины?