Белая пыль

Настя опасалась, что ее начнут преследовать люди «Добра и Света». Как только глава секты умирает, последователи превращаются в борцов с инакомыслием. Часто их жертвами становятся люди, близкие к основателю, – родственники, друзья. То ли из чувства ревности со стороны фанатичных последователей, то ли из-за чувства обманутости и связанного с ним отчаяния. Об этом Настя читала, когда чуть больше десяти лет назад Самсон принес ей дурацкую идею, как восстановить утерянное состояние и заработать еще. Настя осуществлению идеи особо не противилась, поскольку знала, что если ее суженый чего решил, то сделает обязательно, и посоветовался с нею только для того, чтобы поставить перед фактом. Так что приняла как неизбежное. А дальше стала вникать в юридические стороны вопроса, для того чтобы помочь своему супругу в его начинаниях. Для нее как для лингвиста такое было непросто, но за годы она научилась как юридическим основам воплощения сумасшедших идей своего мужа, так и бухгалтерским закавыкам их экономической оптимизации.

– Меня зовут Измаил, – сказал мужчина. – Я был помощником вашего мужа на Западном Урале.

Настя вновь посмотрела на Ивана. Тот рассматривал содержимое журнала «Эсквайр» и, казалось, совсем погрузился в медитацию над картинками швейцарских часов. Складывалось ощущение, что до нирваны ему оставалось каких-нибудь три цуня.

Настя откашлялась. Иван перевел на нее затуманенный взгляд, потом посмотрел на склонившуюся фигуру гостя. Медленно опустил и снова поднял веки, давая понять женщине, что их внезапный нарушитель спокойствия говорит правду.

– Я пришел выразить вам свои соболезнования, – пробасил Измаил и протянул открытую ладонь женщине.

Та робко подала руку в ответ и почувствовала теплое прикосновение. Измаил придержал на мгновение кисть Насти, и его большой палец едва погладил круговым движением тыльную ее сторону.

Настя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что-то страшное было в этом жесте и в то же время возбуждающее. Она поймала себя на такой мысли и словно отмахнулась от нее заметным движением головы. Не удержалась. Она не понимала, почему ощутила такое странное переживание в ожидании праха своего супруга. Знала, что так неправильно. Долго смотрела мужчине вслед, когда он твердым шагом уходил по коридору.

Обратно Настя и Иван ехали на автомобиле. В пассажирской части самолета нельзя провозить урну с прахом в ручной клади, но в багажном отделении можно. Нужно собрать документы. Несложно, в принципе, но справку из санэпидемстанции о герметичности и безопасности урны раньше понедельника не выдавали, а кремация была в пятницу.

Иван с Самсоном часто колесили по стране на черном «Гелендвагене». В этот раз, как нельзя кстати, они тоже пользовались автомобилем в поездке по Уральскому региону. Потому теперь Настя ехала на заднем сиденье, отделанном мягкой кожей, а урна с прахом ее мужа подпрыгивала в багажнике внедорожника.

Женщина лежала на сиденье, поджав ноги. Она смотрела, как под креслом водителя катается бутылка с питьевой водой, бог весть когда туда попавшая. Настя следила глазами за перекатывающейся справа налево синей крышкой и думала, что похожа на эту бутылку – такая же потерянная. Она пыталась вздремнуть. Закрывала глаза, но веки ее невольно поднимались, и взгляд снова фиксировал синее круглое пятно, перемещающееся между направляющими сиденья напротив, словно пиксели мячика в старой досовской компьютерной игре «Теннис».

– Почему Измаил подошел к нам? – спросила она Ивана.

Тот быстро обернулся. Бросил на нее настороженный взгляд.

– Я думал, ты спишь. Тебе бы совсем не помешало. А длинная дорога – лучший помощник для того, чтобы отдохнуть. Если ты не за рулем, конечно.

Оба молчали с минуту. Потом Иван спросил:

– Ты же не повезешь прах в Израиль? Это глупо. Самсон хоть и гражданин Израиля, но сам факт кремации может не понравиться властям. Они там до сих пор ведут споры о недопустимости сжигания тела иудея после смерти. Да и ему, кажется, все равно было, где его захоронят. Просто я сейчас думаю, что, куда бы мы его останки ни спрятали в России, народ пронюхает и устроит там мавзолей.

Настя сделала вид, что не услышала.

– Иван, ты не ответил мне про Измаила, – спокойно напомнила она.

Ее собеседник, в свою очередь, сделал вид, что не слышит.

– Знаешь, однажды Самсон узнал про Кастанеду, в смысле про его смерть, точнее, про его похороны – была версия, что три последовательницы с его прахом предположительно прыгнули со скалы в калифорнийской Долине Смерти, – пояснил Иван. – Так вот, твой муж сказал, что тоже бы так хотел. Но женщины обязательно должны быть голыми, с большими сиськами и крутыми бедрами. – Иван внезапно заржал на всю машину и так же резко прекратил смеяться. – Правда, тогда Самсон был накачанный текилой, а может, и еще чем пожестче, – добавил он.