Белая Королева

Из детских воспоминаний девушку мгновенно выдернуло чье-то прикосновение, торопливое и весьма искусное. Шарлотте самой случалось подрезать кошельки – и на улицах, и в магазине у зазевавшихся зомби-мэм, а то и занятых примерками леди. Поэтому она подождала, когда воришка запустит лапу в карман жакета, и вцепилась в его запястье железной хваткой.

Пальцы были горячими. Потными и горячими. «Выдаст, сволочь!» Шарлотта обернулась и прочла ту же мысль на чумазом лице воришки. Будь при ней нож, а вокруг меньше голодных глаз, она бы, пожалуй, выпустила паршивцу кишки. Но средь бела дня, рискуя потерять работу? Нет уж, увольте.

– Проваливай, мразь! – одними губами прошептала Шарлотта. – Проваливай к себе в гетто!

Воришка вздрогнул, попробовал улыбнуться, сверкнул зубами – любой идиот признает в нем «живчика». Девушка поняла, что все еще сжимает пальцы, и расслабила руку.

– Вы такая добрая, мэм! Простите, мне просто не хватало на хлеб. У нас голодают.

Эти сказки маленькая Шарлотта сама повторяла жалостным голосом, когда ее ловили за руку на воровстве. Жрать ей хотелось всегда, а верили редко.

– Ты действительно голоден?

– Да, мэм.

– Возьми, ешь.

В свертке был ее, Шарлотты, обед – хороший хаггис не отличишь от мертвецкой пищи. Мальчишка вгрызся в бараний рубец, зарываясь в пакет лицом, как собака. И вправду голоден. Скажу миссис Гардинер, что у меня нынче разгрузочный день…

– Постойте, мэм. Вот, прочтите! – отчаянно шепнул воришка и всунул ей в карман какой-то бумажный комок. – Приходите на собрание, обязательно, Сотер любит вас!

До магазина Шарлотта почти бежала. Разрази Мрак, если бы эту встречу засек констебль, они оба пожалели бы, что еще живы. Миссис Гардинер задержалась, к ее приходу Шарлотта уже успела прибраться и встретила хозяйку с модной шляпкой в руках – отпоролась оборка, надо подшить. Умиленная трудолюбием, зомби-мэм ущипнула за щечку свою лучшую продавщицу и пообещала поднять зарплату. Жаль, забудет.

Ночь прошла как обычно, магазин не терял популярности. Зомби-мэм толпились у полок и вешалок, норовя потрогать модный наряд, оставляя противные пятна на ярких тканях. Леди из новых, не торгуясь, купила шляпку и оставила два медяка на чай. Вторая продавщица, Джоанна, двигалась чересчур медленно, а под вечер и вовсе упала – начали отгнивать хрящи в коленных суставах, а денег на ревитализацию у бедняжки, увы, не накопилось. Миссис Гардинер собственноручно растерла больную, отправила домой, а потом, вздохнув, велела Шарлотте после работы заглянуть в контору на Шелдон-роуд, оставить заявку на новую продавщицу. Сама она проходила ревитализцию дважды в год и умирать не планировала. Шарлотта покорно кивала в ответ на тираду о легкомысленной молодежи. Больше всего на свете ей хотелось плеснуть керосином в одутловатое, покрытое черными пятнами лицо хозяйки, а потом бросить спичку… поджечь каждого тупого, смердящего мертвяка в городе, чтобы воздух наконец-то очистился!!!

Потупив взор, Шарлотта, как всегда в конце рабочего дня, прошлась по залу с губкой, стирая с полок слизистые следы и гнилую сукровицу. Миссис Гардинер дождалась, когда продавщица закончит работу, похвалила еще раз за усердие, собственноручно поправила ей капор. Потом заперла дверь на большой амбарный замок и удалилась, неуклюже раскачиваясь. Проводив хозяйку ненавидящим взглядом, Шарлотта раскрыла зонтик – накрапывало, дождь мог повредить грим. До конторы было минут двадцать пешком – далековато по сумеркам, но не страшно.

Зомби-мэн очутился рядом так неожиданно, словно возник из лондонского тумана. Милосердная белесая морось скрадывала признаки разложения, а при жизни мэн, наверное, был красавчиком. Стройный, широкоплечий, кудрявый, зубы все еще целы, и нос не провалился. Жаль его.

Пристальный взгляд Шарлотты был истолкован неверно. Совершенно человеческим жестом пригладив кудри, зомби-мэн протянул даме руку:

– Привет! Я Майк. Давно наблюдал за тобой сквозь витрину – ты милая. Хочешь пройтись со мной?

И голос не шепелявый. На всякий случай Шарлотта принюхалась… Нет, зомбак, просто свежий.

– Я бы рада прогуляться, дружок, но хозяйка больно строга – застукает меня с кавалером, уволит.

– Правда? – уныло уточнил мэн.