Белая как снег

– Тут очень тесно. Не хватает места. И я подумала, что в новой квартире огромные стены, словно большие белые экраны. Наверное, мне было бы там лучше. Начать работать. Посмотреть на все свежим взглядом, понимаете? И Патрику тоже новые стены не помешают. И мы сравним наши результаты, как думаете?

Какая она милая. Мунк напомнил себе то, о чем не стоит забывать. Какая бы умная, талантливая и необычная не была эта девочка, она всего лишь хрупкая юная девушка.

– Слушай, Миа.

– Да?

– Ты больше не студентка.

– И что?

– Это значит, ты можешь делать так, как хочешь. Хорошо, что ты мне сообщаешь время от времени, где ты, чем занимаешься, но в остальном решать тебе. Хочешь взять работу в свою новую квартиру? Конечно, бери. Как по мне, прекрасная мысль. Поработайте с этим шведом. Отлично. Мне вдвойне повезло, что вы оба со мной. Но не забывай отвечать на звонки, ладно?

– Да, – рассеянно проговорила Миа.

– Ты поняла меня?

– Что?

– Ты должна быть в доступе, это единственная просьба.

– Конечно. А у вас как?

– Что?

– Как там мама Томми Сиверстена?

– Наша сотрудница в консульстве сегодня была в больнице, но поговорить с ней не удалось.

– Жаль, а вы знаете, когда?

– Анетте на связи с ними. А что?

– Ну, я точно не знаю…

– Просто говори, что думаешь.

– У мальчика какие-то отметины над лодыжками. Я сначала их не заметила, потому что на снимке со спины их не видно. Но мне прислали фотографии со вскрытия, и там, да… даже не знаю.

– Какие такие отметины?

– Точки какие-то…

– В отчете о вскрытии они упоминаются?

– Я его не читала.

Она снова пропала.

– Проверь отчет. А я посмотрю завтра в офисе, хорошо?

– Хорошо… завтра утром бриф?

– Да, в девять.

– Постараюсь прийти, если не смогу, то оставлю у вас в кабинете копии фотографий, ладно?

– Хорошо, Миа.

Он немного подождал, задаст ли она вопрос.

– Ты хотела еще что-то сказать, Миа?

Тишина на другом конце.

– Вторую вещь? В которой ты была не уверена?

Снова тишина, пока она не ответила еле слышно.

– Лучше в другой раз. Не сегодня.

– О’кей. Отличная работа, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Холгер.

Мунк опустил телефон в карман пальто и как можно тише зашел домой, чтобы не разбудить Марианне.

35

Церковные колокола давно отзвучали, но их звон не покидал головы Фредрика, когда тот проверял камеры, которые они с Катьей закрепили на внутренней стороне окон машины. Камера на лобовом стекле смотрела на церковь, и по одной сверху каждого бокового окна, чтобы иметь полный обзор улиц с обеих сторон здания. Эти колокола напоминали Фредрику о детстве, и, хотя многое забылось, он по-прежнему вздрагивал каждый раз, когда слышал их, словно слышал и ее голос. Голос бабушки. Он вспоминал то чувство бессилия и предательства, когда родители не хотели и слушать его с сестрой, уезжая на юг, и каждое лето отправляли детей в Телемарк в религиозную пыточную камеру, как те позже стали называть ее. Год за годом одно и то же. Поездка на машине мимо Улефосса в место, которое, казалось бы, должно служить символом норвежского благосостояния. Великолепный огромный дом с видом на озеро Нумеватн, расположенное посреди красивейшего канала Телемарк. Золотые нивы и пасущиеся коровы. Куры в сарае и козы под крышей сеновала. Как в норвежских народных сказках Асбьёрнсена и Му, увековеченных на полотнах Тидеманда и Гуде. И если бы в этом доме жил один только дедушка, или даже один из его братьев, живущий на ферме, пребывание там было бы для Фредрика сплошными радостью и весельем. Но нет, на усадьбе Риис была только одна правительница – бабушка. Она не просто видела Иисуса однажды вечером в лесу. Нет, во время его явления она получила послание, что мир погряз во зле и грехе и что отныне ее задача – позаботиться о том, чтобы превратить его в Царство Божье. Другими словами – предельная строгость. Трехнедельный ад, мягко говоря. К счастью, это было давно, но ощущение этого кошмара крепко запало в душу Фредрика, и ему становилось тошно каждый раз, когда он слышал звон этих ужасных колоколов.

– А этот швед милашка, – улыбнулась Катья, поддразнивая коллегу.

– Ты думаешь?

– О да, прямо в моем вкусе. Даже к психологу захотелось пойти.

Катья посмеялась и опустила стекло.

Несколько часов назад был общий бриф, который все ждали с нетерпением. Знакомство с новым членом команды, к тому же работавшим над шведским делом. Все могло бы пойти непредсказуемо, но даже Уксен сидел молча под впечатлением от Улссона.

Спокойный, приветливый, и да, Фредрик сам его видел – очень приятной внешности обаятельный профайлер.

– Думаю, это хорошо, – пробормотала Катья.

– Что хорошо?

– Что он приехал. Все-таки у него столько опыта. Наша новенькая студентка, конечно, сильна, но все-таки…

– О чем ты?

– Ну, мы же обсуждали это. У нее классные идеи, но нельзя же строить все расследование на ее… скажем так…

– Фантазиях?

– Нет, я не это хотела сказать, я просто…

– У Мунка все под контролем.

– Конечно, я просто говорю, что он своим приездом может существенно обогатить нас…

– Потому что он такой красавчик?

– Ха-ха.

Катья скривила лицо и толкнула Фредрика в плечо.