Белая Длань

Далее Гарденер мог только краем глаза наблюдать за тем, как Марвин собирает свои многочисленные пожитки в виде различных книг и трав, кормит воронов и собирает походные принадлежности. Предварительно Марвин начал жевать очередную порцию кислолиста, вновь раскрашивая свой рот в алый цвет, видимо для того, чтобы немного успокоить нервы. Не укрылось от Эдмунда и попытки Мага что-то почувствовать с помощью своего жезла, которые тот делал стоило просторского принцу полностью отвернуться.

Это картина вызывала у Гарденера полное удовлетворение своими действиями. С одной стороны ему, конечно, не стоило так срываться, но Магу стоило раз и навсегда запомнить то, кому он теперь служит. Если раньше Гарденер ещё сомневался, что сможет убить ворчливого старика, если тот вздумает переметнуться к Дейнерис Таргариен, то после прошедшей ночи сомнений в этом не осталось, а потому будет лучше сразу показать архимейстеру границы, чтобы потом не жалеть о своих решениях. Да и требовалось показать Марвину хоть какие-то проявления магии раз прошлой ночью у Эдмунда так и не получилось это сделать, так что просторский принц просто совместил приятное с полезным.

Реакцию Корбрея на произошедшее наследник Дубового трона также без внимания не оставил. Впрочем, причин для беспокойства у Эдмунда не было. Рыцарь Долины не был расстроен спонтанной вспышкой гнева своего короля, а скорее напротив буквально лучился от гордости, словно бы это он сам поставил зарвавшегося Марвина на место. Видимо за целый день общения с желчным архиместером тот успел довести выходца из Дома Сердец настолько, что после случившегося даже волчье выражение лица Корбрея немного разгладилось, а это был весомый показатель.

- Дождался королевской взбучки, а, колдун? – приглушенным голосом и надменной ухмылкой обратился Корбрей к Марвина, думая, что Эдмунд не слышит, ибо тот сейчас занимался исключительно Камритом и его подготовкой к дороге.

- Молчал бы лучше, олух, за умного сойдешь. – ответил рыцарю Долины в своей манере Маг, также стараясь не повышать голоса. – Если ты думаешь, что после слов его величества я стану пресмыкаться и перед тобой, то ты ещё тупее, чем я бы только мог представить. – практически прошипел владелец мейстерской цепи с самым большим количеством звеньев из валирийский стали в Цитадели.

Что же, можно сказать Эдмунд предотвратил возникновение явных конфликтов по отношению к себе, но Марвин был Марвином, иначе бы он не был так полезен. Эдмунду было в принципе плевать на манеру общения архимейстера, ибо горбатого могла исправить только могила, но по крайней мере свой авторитет тот сохранил, а уж какие были отношения между ним и Лином уже дело десятое, лишь бы глотки друг другу не перегрызли. Словно учёный и военный, кем они и являлись, они терпеть друг другу не могли, но были необходимы ему в равной степени, как и государству, которое Гарденер планирует унаследовать.

Когда все приготовления были закончены, а Гарденер забрался на верного Камрита, солнце уже полностью взошло и освещало своими лучами обезображенное драконьим огнем Пламенное поле. Эдмунд в последний раз оглядел пустынное пространство места, где сложили головы представители его благородной семьи. Не такой конец ожидали они, не такую судьбу лелеяли для своих потомков Гарт Зеленорукий, Гарт Садовник и Гарт Златорукий, завещая им Простор и его богатство. Однако, теперь начинается новая глава их истории и будь Эдмунд проклят, если посрамит надежды, как мёртвых, так и живых.

***

290 г. от З.Э.

К вечеру того же дня.

Путь в сторону Речных земель не занял много времени, хотя, казалось бы, загруженность лошади Марвина должна была их замедлить, но видимо экзотичность лошади Мага была непростой эстетической прихотью архимейстера, а вполне себе продиктована практическими соображениями. Кобыла умудрялась сохранять темп равный выносливому жеребцу Долины и просторскому коню Эдмунда, что вызывало уважение к разводчикам данной породы с соседнего континента. Однако, несмотря на все плюсы, Эдмунд ни за какие деньги бы не променял верного товарища, посланного ему в помощь Семерыми и который был буквально готов отдать за него жизнь.

Потребовалось по крайней мере полдня, чтобы покинуть уютные родные земли Простора с его вечнозелеными лугами и полями, а затем ступить на более влажные и болотистые владения дома Талли. Пересечение Золотой дороги было практически незаметным словно бы даже и не происходило, если бы не аккуратная мощёная камнем полоса на земле, которую компания путников перемахнула буквально за минуту пути. Неудивительно, что всякие криминальные элементы Семи Королевств использовали её, как способ избежать справедливого правосудия на землях другого владельца, что затрудняло их поимку. Учитывая в каком положении, находился сам Эдмунд будучи в любой момент схваченным и преданным суду Роберта Баратеона, то не было ничего удивительного в возникающих в его голове параллелях.