Белая башня

— Чем? — было стыдно признаться, но вот эти облака, которые выглядели вполне настоящими, но вряд ли настоящими были, пугали Винченцо. Пусть даже страх был совершенно иррациональным.

— Тем, что система худо-бедно работает.

Совершенно не успокоило.

Какая система? И при чем здесь облако, которое совершенно точно было вчера и позавчера, просто повернутое иначе.

— И плохо, — заключил Дикарь. — Потому что мы понятия не имеем, что происходит во внешнем мире. Только… остальным не говори, ладно?

Винченцо еще раз посмотрел на небо, которое выглядело до того настоящим, что он ненадолго даже усомнился в том, стоит ли верить, не произошло ли ошибки, и кивнул.

В конце концов, пока с небес не падают звезды, они могут быть и нарисованными.

Глава 36

Глава 36

Ирграм

Лес редел.

Он понял это, пожалуй, раньше прочих. Даже не потому, что дерева стали тоньше, а кустарник и вовсе почти исчез. Скорее уж плотный полог листвы разошелся, пропуская солнечный свет. Но здесь он был каким-то не таким. Причем сложно понять, в чем именно это проявлялось.

Небо зыбкое.

И солнце, если приглядеться, будто пеленой подернуто, главное, долго глядеться не получалось, потому что глаза наливались слезами, а то и вовсе начинали чесаться и так, что Ирграм с трудом сдерживался.

Но… не так.

А главное, они приближались.

Это Ирграм ощущал там, внутри себя, то ли под сердцем, то ли там, где налилась силой пластина. Он то и дело трогал её, проверяя, на месте ли она.

На месте.

Рытвенник тоже почувствовал что-то этакое, если перестал рыскать вокруг и вовсе теперь предпочитал не отходить от Ирграма надолго. Правда, теперь он то и дело забегал вперед, останавливался, плюхался на зад и сидел, дожидаясь Ирграма.

И людей.

Место было слишком уж странным, потому и сам Ирграм старался держаться неподалеку. В чем-то, надо полагать, они с рытвенником были похожи.

А солнце припекало.

И главное, жара.

Духота.

Воздух вязкий. Пот по шкуре течет ручьями, хотя Ирграм точно знал, что его шкура к потению не приспособлена. И этим тяжко. Миара дышит раскрытым ртом. Черные волосы её свалялись, и по пыльной шкуре расползлись потеки. Она то и дело останавливалась, но потом стискивала зубы. И шла дальше.

Главное тоже странно.

Идут они третий час уже. И упорно так, упрямо, а цель ближе не становится. Как будто на месте топчутся. Ирграм даже заподозрил, что водит их по лесу, повернул по собственным следам, но нет, следы уходили к реке.

А цель ближе не становилась.

— Хватит, — Карраго уперся рукой в ствол ближайшего дерево, и второй грудь потер. — Я… сейчас издохну… а это… будет позорная смерть для мага.

— Почему? — поинтересовался барон, крутя головой по сторонам. Вот уж кто, если и испытывал неудобства, то явно куда меньшие, чем прочие люди.

Даже приятель парня и тот запыхался, не говоря уже о том, что изрисованная рубцами шкура его покраснела. Да что там мальчишка, наемник и тот дышал с трудом, сквозь стиснутые зубы.

— Потому… что магу прилично погибнуть в схватке, — Карраго перевернулся и все-таки, не удержавшись на ногах, сполз в траву. — Героической… или в собственной постели…

— Хлебнув яду, — подхватила Миара, которая согнулась и дышала тяжко. — Поднесенного кем-нибудь из любящих и очень заботливых родственников. Кинжал тоже подойдет… проклятье еще какое-нибудь. А вот так, от ходьбы… и вправду неприятно умирать.

Она потрясла головой, и со лба посыпались соленые капли пота.

От нее несло человеком, и запах этот снова пробуждал в Ирграме низменное желание отведать крови, что скрывалась под тонкой нежной кожей.

Хотя бы пару капель.

Исключительно в исследовательских целях. Если маги изучают нежить, то почему нежити, пользуясь случаем, не изучить магов? Логично ведь?

Правда, он и сам опустился на корточки, застыв в привычной уже, но такой удобной позе.

И мысли о крови из головы выкинул. Почти. Сосредоточившись всецело на собственных ощущениях. Цель определенно была близка, но…

— Это ненормально, — Миара никогда не умела долго молчать.

— Что именно? — уточнил Карраго.

— То, что мы идем, но фактически остаемся на месте. Но это не иллюзия, это… это что-то другое.

— Мы идем, — возразил мальчишка. — Я зарубки оставлял. Они снова не попадались. Значит, мы движемся…

— Вопрос — куда? — Винченцо тоже дышал тяжело, но держался получше прочих. И посмотрел на Дикаря. — Что скажешь?

— Не знаю, но… час назад солнце было по правую руку.

Ирграму не пришлось открывать глаза, чтобы убедиться, что теперь оно находилось по левую. Час? Это слишком мало, чтобы оно вот так переместилось.

— Мы никуда не сворачивали.

— Тут и не свернешь, — мальчишка указал. — Нам туда! И лес редеет, но… я могу сам пойти!

— Еще не хватало, — буркнул Дикарь. И подняв руки, толкнул воздух.

Хмыкнул.

И снова толкнул.

Воздух остался недвижим.

— Плотность стандартная, — Миара провела пальцем по траве. — И энергетических всплесков, характерных для сторожевых заклятий, не было. И вообще ничего не было! Но все равно мы идем и… стоим! Фактически! А еще чувство такое, что с меня вот-вот шкура слезет.