Белая башня

— Еще на пять процентов, — Миара была сосредоточена. — И возможен взрывной рост, тогда…

— Щит я поставлю. Ица, иди сюда.

Она покачала головой и указала на мальчишку.

— Он. Я. Муж. Вместе.

— Не глупи, — Винченцо почти без усилий перешел на её язык. — Ему не станет легче, если он сожжет тебя.

Она снова покачала головой и удостоила Винченцо снисходительного:

— Его сила — моя сила. Не навредит.

С этим Винченцо мог бы поспорить.

— Пусть сидит, — Карраго встал на сторону девочки. — Не знаю, что и как она делает, но сила явно стабилизируется в её присутствии. Обрати внимание на контуры третьего порядка… завихрения почти отсутствуют, а на первичных поток и вовсе ровный, почти зрелый.

Наемников уговаривать не пришлось. Разве что Тень благоразумно вещи собрал и перенес за щит, не слишком, кажется, верил в способности Карраго контролировать процесс.

— Еще рост…

— Спокойно.

— Я спокойна! — рявкнула Миара так, что Винченцо подпрыгнул. — Я совершенно спокойна…

— Вот-вот. Повторяй это почаще. Глядишь, и верить начнешь… так, готовься, будем вскрывать.

— Еще рано!

— Готовься.

— Но…

На пальцах Карраго возникло бледно-лиловое пламя, которое кутало голову Джера короной. Интересная структура, энергия явно есть, но поле разреженное. И в норме оно должно бы рассеяться.

— Левая верхняя четверть…

— Лови! Перехватывай поток.

— Как…

— Как-нибудь!

Винченцо случалось видеть, как раскалывается оболочка, выпуская силу новоявленного мага. И как сила эта, обретя свободу, завязывается вихревыми потоками, образует сложную сеть, которая вновь же рассыпается и восстанавливается, словно пробуя себя же, осознавая.

Нет, концепция осознанной силы, конечно, ерунда, глупость, но…

Нынешняя поднялась полупрозрачным столпом. Кажется, видел его не только Винченцо.

— А это что за хрень… — начал было Красавчик, но был остановлен мудрым отеческим подзатыльником. И верно, порой лучше молчать.

— Редкий случай и свидетельство высочайшей плотности исходящего потока.

Столп, поднимаясь на высоту человеческого роста, разваливался надвое, а там каждая ветка — еще на две части.

И еще.

Они дробились и это было неправильно, не столько из-за наличия самого разделения, сколько уж из-за неестественной алогичной симметрии.

Идеальной.

— Так и должно быть? — поинтересовался Красавчик. — Что? Я ж ничего такого не спрашиваю, чего пихаешься?

— Нет, — снизошел до ответа Карраго, любовавшийся этим… древом? Пожалуй, что древом. Только в природе подобные деревья не встречаются. — Это совершенно точно не нормально, но интересно.

— И что дальше?

— Дальше мы радуемся, что из всех возможных вариантов выброса силы мы имеем самый безобидный, и ждем, когда энергетические потоки молодого человека нормализуются и войдут в гармонию с телом.

— А…

— А сколько это займет времени, вопрос, безусловно, интересный. При слабом уровне дара на это уходит до четверти часа. Винченцо?

— Около трех часов, — вынужден был признать Винченцо. — И еще потом сутки голова болела.

— Это да, последствия будут… все же тело требует отдыха. Так что предлагаю снять щит и заняться тем, чем мы тут обычно занимаемся. Кстати, неплохо будет его накормить.

— Три часа, значит… — Дикарь перевел взгляд на Винченцо. И тот пожал плечами, поясняя:

— У меня была вспышка. А потом огонь. Это было… неуютно, оказаться внутри огненного кольца. Сила, конечно, владельцу не вредит, но когда огонь обретает самостоятельную жизнь, ему уже плевать.

Первые признаки стабилизации потоков появились ближе к сумеркам. В них, к слову, было отчетливо видно, что древо, все еще выраставшее из макушки парня, светится. Причем свечение это неоднородно.

Ствол древа был будто сплетен из тончайших нитей, которые затем и разделялись, как потоки воды в реке. Единственно, что нитей этих было великое множество. А когда Винченцо рискнул приблизиться — Карраго попытался еще раньше, но Ица зашипела и указала в сторону — то увидел, что каждая нить в свою очередь также состоит из нитей, еще более тонких.

— Это красиво, — заметила Миара. Её, как и Винченцо, подпустили, правда не вплотную. Ица взяла в руки палку и провела на земле линию, тем самым установив границу.

Нарушать её Винченцо не стал.

И не он один.

— Чем-то на нервную систему похоже. На позвоночный столб. Не полностью, конечно, но сама структура. Отростки нервных клеток сплетаются вместе. Восходящие пути. И нисходящие. — Миара указала на ствол. — Обрати внимание. Те, что с краю расположены, бледно-зеленые, а там, к центру, белые. Впрочем и тут неоднородно… у растений тоже проводящие ткани разделены.

— Это не растение.

— И мне так кажется. Нервная система… хотя это напрочь ненаучно, — она обходила мальчишку, который за часы сидения так и не очнулся. Только глаза закрыл, но было видно, как под сомкнутыми веками быстро движутся глазные яблоки. — Магия не имеет собственной структуры.

— Брось, дорогая. Вся наша наука — это попытки слепого описать боевого голема с разных точек ощупывания. И весьма может статься, что то, что кажется ненаучным на самом деле…

Он замолчал.

И застыл, уставившись в небеса. Винченцо тоже посмотрел.

Древо?