Белая башня

Главное, он действительно жив.

Ирграм осмотрелся.

От прежнего вместилища остались клочки ткани и знакомая пластина. Он наклонился, чтобы поднять её. И снова получилось далеко не с первого раза. Пальцам не хватало плотности, и пластина проскальзывала. Впрочем, тело вновь подстроилось под потребности.

Холодная.

И пустая.

Что бы в ней ни было, оно ушло. Впрочем, Ирграм все одно не стал выбрасывать. Покопавшись в обрывках ткани, он отыскал и вторую. Подержал в руках. Задумался.

А потом прижал ладони к животу. К тому, что было животом. Пластины провалились под кожу, но остальное, более плотное тело, удержало их. Ирграм ощутил, как возникают внутри него те самые тончайшие нити, как опутывают эти пластины, а потом, повинуясь его воле, расползаются, создавая такой знакомый, изученный узор костей.

Хорошо.

Очень хорошо.

Нити всяко лучше, чем пыль.

А дальше что?

Оглядевшись, Ирграм понял, что находится не в пещере, как ему показалось, но в глубоком тоннеле с гладкими стенами.

Очередное произведение Древних?

Пускай.

Главное, что он ощущал и этот тоннель, и другой, расположенный дальше, и кажется, источник силы там, далеко впереди. Отлично.

Он сделал шаг.

Второй.

К десятому Ирграм почти научился идти без риска рассыпаться, а на сотом все-таки устал, а потом позволил телу измениться. Внутренняя часть его оставалась плотной, сохраняя нити-связи, в центре которых таились пластины, а вот наружная расползлась облаком. И это облако оказалось куда более подвижным.

Ирграм не знал, сколько времени минуло, прежде чем он добрался до места, где нынешний тоннель врезался в другой. Этот был много больше. Потолок его вовсе скрывался в сумраке, хотя новое зрение Ирграма странным образом позволяло оценить и высоту, и гладкость стен. Впрочем, интересны были не стены. Дорога.

Широкие борта из того же гладкого, не поддающегося времени металла. Узкая колея. И металлическая струна, толщиной в человеческую руку, протянутая над ней. Облако пыли, созданное Ирграмом, спустилось, но коснуться этой колеи он не рискнул.

То, чем он был сейчас, явно чувствовало силу, скрытую внутри. И пусть сама по себе сила не была бы лишней, но… нет.

Опасно.

Ирграм с сожалением вернул облако и задумался.

Отступить?

Он не чувствовал больше обязательств, словно бы клятвы, связавшие его с мелкой мешекской пакостницей, ушли. Может, так оно и было. А значит, ничто не держало Ирграма здесь.

Он вполне может оставить высокую честь спасения мира людям.

Уйти.

Выбраться.

И затеряться. С его новым телом, с новыми способностями затеряться будет легко. А там, во внешнем мире, ему хватит еды. И силы… другой. Безопасной.

Но все же…

Там, впереди, ощущалось нечто, что манило Ирграма. И пластины внутри него, почувствовав близость к источнику, задрожали, завибрировали.

А значит…

Он вдохнул воздух. И выдохнул, приняв решение. В конце концов, почему бы и нет?

Глава 41

Глава 41

Верховный

Атли лежал у кресла, свернувшись клубком. И в первое мгновенье Верховный даже огорчился, что мальчишка все-таки умер, не выдержав испытаний. Но Маска сказала:

— Жив. Спит. Он тебе больше не нужен.

Верно.

Новое тело… или не новое, но старое, изменилось. Верховный сделал вдох, глубокий, наслаждаясь самой возможностью дышать вот так, полной грудью, не опасаясь боли в подреберье. Он вытянул левую руку.

Золотую.

Правую.

Та тоже отливала золотом. И обе они не болели, да и выглядели одинаково. Затянулись трещины, исчезли язвы, впрочем, как и тонкие волоски, которые когда-то соскабливали, когда эта процедура еще не была мучительна.

Он провел пальцами по лицу.

Потрогал глаза, удивляясь тому, что исчезла блеклая пелена перед ними. Мир стал ярче.

— Регенерация еще продолжится некоторое время. Как и тонкая настройка, — Маска никуда не исчезла, но теперь Верховный ощущал её отдельно от собственного тела. И она, уцепившись за эту мысль, пояснила. — Так и должно быть.

— Благодарю, — Верховный наклонился и коснулся мальчишки, который продолжил спать. Сон этот был слишком глубок для естественного. — Зачем?

— Я все же счел нужным запереть дверь. Людей снаружи стало больше. Люди непредсказуемы в такой массе. Первичный анализ показывает высокий уровень скрытой агрессии.

— Это страх, — заверил Верховный. — Разбуди его.

— Сам попробуй.

— Каким образом?

— Сосредоточься на ощущениях. К слову, твой нервная система сохранилась в неплохом состоянии, что и облегчило вопрос трансформации физического носителя.

На пальцах вспыхивали и гасли золотые искры.

— А вот пересадка сердца была проведена совершенно варварским образом. Никакого учета гистосовместимости. И процесс дегенерации в тканях уже начался. Тебе оставалось недолго, человек.

— Я и так живу куда дольше, чем предполагали боги, — Верховный позволил искрам коснуться кожи. И сказал. — Просыпайся.

Акти немедленно распахнул глаза и, охнув, поспешил распластаться ниц.

— Господин! — в голосе его слышалась искренняя радость. — Вы живы, господин… я волновался… я не хотел спать, господин.

— Тебе велели.

— Здесь никого не было!