Бэйр

– Оу, да никто не докучает! Просто графиня Меви перед смертью очень хочет запомниться всем, и потому рассказывает про призраков, которые к ней приходят… – она пожала плечами.

– То есть, это все выдумки, и меня пригласили для того, чтобы я красиво подыграл? – так-так, а почему «графиня», а не «тетушка» или «бабушка»? Родственников принято называть иначе. Даже воспитанный Лорен говорил «тетушка».

– Да… что-то вроде того, – кивнула Дороти.

– Значит, здесь нет монстров, которые достойны внимания человека моей профессии?

– Нет, конечно, нет. Откуда? – улыбнулась девушка.

– А какие же тогда проблемы беспокоят жителей этого поместья, как не монстры?

– Да никакие.

– Но почему же ты не можешь спать?

– Это мое… личное.

Больше я не спрашивал.

Лестница увела нас уже на добрый десяток метров под землю, в подвалы поместья. Только сейчас, когда думать было не о чем, я заметил, что здесь безумно холодно и по каменным ступеням гуляет сквозняк. По всему моему телу разбегались мурашки, ноги и руки окоченели, а ножик, который я держал в рукаве, заледенел настолько, что холодил кожу.

Посмотрев на бледную Дороти, я с удивлением заметил, что ей ничуть не холодно в легком платье. Она шагает, уверенно выпрямив спину, как и полагается графской дочери. Ничто ее не беспокоит, ни сквозняки, ни холод.

Лестница кончилась, перед нами встала тяжелая дверь.

– Мы пришли, – объяснила Дороти. – Открой эту дверь, я слишком слаба для этого.

– Не открою, пока не скажешь, что там.

– Там нет ничего опасного.

– Но что там?

– Там… моя семья. Я не могу к ним попасть.

– Сеймуры спят в подвале? – от удивления я выгнул бровь. Ну и сказочки у нее! – То-то вы все такие бледные.

– Да… бледность у нас передается из поколения в поколение. Как признак высокой породы.

Я открыл тяжелую железную дверь, сквозняк вытолкнул ее и вырвался наружу… тяжелый пыльный воздух, такой холодный, что щиплет горло. С другой стороны дверь оказалась обита серебряными листами.

Все стало ясно.

Передо мной открылся фамильный склеп, на полках, выдолбленных в стенах длинного разветвленного коридора, лежали гробы. Все, как один, они были отрыты и пусты. Толи трупы разложились, толи пошли погулять.

– И что дальше? – спросил я, готовясь отбиваться от настоящей нежити.

– Пойдем со мной, – улыбнулась Дороти. Той самой завораживающей улыбкой.

Сквозняк усилился, из склепа подул сильный ветер, принося запах пыли и, вероятно, праха. Кроме них я учуял сладковатый запах жасмина… как странно. Почему тут пахнет жасмином?

– Конечно, всегда хотел посмотреть на фамильный склеп. Не упущу такого случая. Ты расскажешь мне историю своего рода?

– Да, я ее отлично знаю! – обрадовалась Дороти, и первая скользнула внутрь. Я последовал за ней, надежно захлопнув дверь.

Внутри было уже еще холоднее, но приходилось терпеть: необходимо узнать, в чем же тут дело.

– …А это граф Адам Сеймур, он был отравлен подосланным убийцей… – объясняла Дороти, показывая на пустой гроб.

– Ты хотела сказать, это гроб графа Адама Сеймура, – уточняю.

– А? Да. Труп давно уже разложился.

– А кто гробовщик?

– Что?

– Он создал потрясающие гроб! – объясняю. – Тело давно разложилось, а он как новенький, еще блестит! Мастеру надо поставить памятник.

– Согласна, такой искусный мастер достоин памятника, – с ледяным спокойствием согласилась Дороти.

Удивительно, но свечи на ее подсвечнике до сих пор не расплавились и продолжали освещать нам путь. Сильный сквозняк, пробирающий до костей, не погасил пламя, оно даже не дергалось.

Мы долго шли по склепу, не сворачивая. В моей голове крутились вопросы без ответов.

Почему дверь в склеп находится на кухне, например? Почему некоторые гробы пусты, а в некоторых послушно лежат мумии? Кто такая Дороти?

– Нам еще долго? – спросил я, пропуская мимо ушей историю об очередном родственнике.

– А? Да, очень скоро, – улыбнулась девица, вновь одарив меня своим фирменным взглядом, который у меня уже в печенках сидел.

Мне ужасно хотелось развернуться и уйти наверх, подальше от всего этого великолепия, но я молча следовал за белокожей фигурой, внимательно осматриваясь и вслушиваясь в каждый шорох. Однако, я так и не заметил ничего подозрительного, кроме пустых гробов, и не слышал ничего, кроме шуршания пышной юбки моей проводницы.

Тревога то отступала, то накатывал вновь с удвоенной силой. Я понимал, что меня ждет что-то, что мне, скорее всего, не понравится, и надо быть настороже, но полное отсутствие признаков угрозы усыпляло бдительность. Я уже готов был поверить, что у графской дочери просто застряла где-то тут туфелька… В голову начали лезть совершенно ненужные мысли.

Например, мысль о том, как сильно я устал… день изнуряющего пути, скудный ужин и всего пара часов сна. Это слишком даже для меня.

Усталость подтвердил зевок, который мне пришлось подавить.

– Милая леди, ты ведь понимаешь, что я безумно устал с дороги и очень мало спал? Если мы будем идти по этим коридорам еще час, я не выдержу и просто усну в каком-нибудь гробу.

– Мы идем всего двадцать минут, – недовольно заметила графиня.

– Куда мы идем?

– Скоро сам увидишь, – вновь отмахнулась девица.