Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Феноменальная перспектива от первого лица, описанная в главе 6, является именно таким способом представления. Для более склонных к аналитике мы можем даже назвать его "индексированным эго-режимом представления". 6 Но что представляет собой факт, который дается в PMIR? Строго говоря, представленный факт - это то, что в данный момент существует определенное состояние мозга, состояние, на которое локально накладывается PMIR. Это состояние мозга может быть дополнительно дано в другом способе представления, например, с использованием теорий, разработанных когнитивными нейронауками. Тогда тот же факт будет дан и в нефеноменальном, от третьего лица, пропозиционально структурированном описании. И, конечно, абсурдно требовать, чтобы чтение этого описания как такового могло по волшебству превратить вас (или бескорыстную машину) в конкретное феноменальное "я", привязанное к конкретной феноменальной перспективе от первого лица. Однако реальная реализация вычислительной модели этой теории может быть совсем другим делом. Таким образом, радикально контринтуитивная природа SMT представляет проблему только в том случае, если мы хотим расширить обычные критерии хорошести теории (такие как логическая связность, разборчивость, предсказательная сила и т. д.) дополнительным требованием, чтобы она была феноменально возможной. Как вы помните, теория феноменально возможна относительно данного класса репрезентативных систем тогда и только тогда, когда эти системы способны эмулировать ее онтологию. Бескорыстная метафизика СМТ не является онтологией, которую могут эмулировать человеческие существа. Как таковая, это не проблема, так же как не проблема то, что мы не можем сознательно эмулировать онтологию квантовой хромодинамики. Конечно, на заднем плане таится еще более глубокий вопрос: захотим ли мы когда-либо эмулировать или даже инстанцировать такого рода онтологию. "Быть никем", таким образом, может относиться не только к серьезным и продолжительным теоретическим усилиям по осмыслению немыслимого, но и к идеалу феноменального проживания этого.

В заключение давайте еще раз вернемся к нашему первоначальному вопросу о том, что может означать быть никем. Третье потенциальное прочтение, о котором я хочу прямо сказать, связано с этикой сознания: Хотим ли мы феноменально подражать онтологии наших собственных научных теорий о разуме? Хотим ли мы инстанцировать их? Мой третий промежуточный вывод в этом заключительном разделе заключается в том, что когнитивная нейронаука самосознания вскоре столкнет нас с чрезвычайно интересным набором нормативных вызовов. Некоторые из них - это очевидные и довольно конкретные практические вопросы, такие как, например, определение прикладной этики для медицинских нейротехнологий, экспериментов на животных или вопрос об отказе от военного финансирования исследований сознания. Но некоторые из них имеют еще более отчетливый философский привкус, поскольку они гораздо глубже и имеют более общий характер. К сожалению, углубленное обсуждение таких более широких нормативных вопросов явно выходит за рамки данной работы (но см. Metzinger 2000b, p. 6 и далее). Однако давайте хотя бы вкратце рассмотрим некоторые примеры.

Как мы уже видели, на вопрос о том, почему эта книга носит такое название, есть не один ответ. Если верно, что мы - нейрофеноменологические пещерные люди, то верно и то, что человечество все еще находится на доисторической стадии - не в плане теоретических знаний и технологий, а в плане феноменологических знаний и технологий. Еще один общий вопрос заключается в том, хотим ли мы в долгосрочной перспективе использовать наши новые знания о природе сознания, феноменального "я" и перспективы первого лица, чтобы изменить свой собственный разум. Лучше быть кем-то или лучше быть никем? Является ли нынешняя нейрофеноменологическая конфигурация Homo sapiens благом сама по себе? Действительно ли это то, что мы хотим увековечить и размножить до бесконечности? Или нам следует задуматься о совершенствовании нашей сознательной модели реальности, в частности ПСМ? Грубо говоря, у нас есть лучшие теории и лучшие компьютеры - почему бы нам не иметь и лучшие феноменальные "я"?