Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Теперь мы уже можем начать понимать, как доступность для интроспективного внимания исключает сознательную обработку: Репрезентативное содержание, активное в нашем мозге, но в основном недоступное для внимания, никогда не будет сознательным содержанием. Прежде чем мы перейдем к рассмотрению второго и третьего суб-ограничений - доступности для познания и доступности для контроля поведения - нам нужно сделать небольшой крюк. Проблема заключается в следующем: Что на самом деле означает говорить об интроспекции? Интроспекция представляется необходимым феноменологическим ограничением для понимания того, как состояния внутренней системы могут стать ментальными состояниями, и для попытки разработать концептуальный анализ этого процесса. Однако феноменологии недостаточно для современной теории разума. Феноменологическая "интроспективная доступность в стандартных условиях" не дает нам удовлетворительной рабочей концепции ментального, поскольку не может зафиксировать достаточные условия для ее применения. Мы все знаем сознательные содержания - а именно, феноменальные модели дистальных объектов в нашем окружении (т.е. активные структуры данных, закодированные как внешние объекты, "объектные эмуляторы", упомянутые выше), - которые в стандартных условиях мы никогда не переживаем как интроспективно доступные. Однако недавний прогресс в когнитивной нейронауке сделал более чем рациональным предположение, что и эти типы феноменальных содержаний полностью определяются внутренними свойствами мозга: все они, очевидно, обладают минимально достаточным нейронным коррелятом, от которого они зависят (Chalmers 2000). Многие типы галлюцинаций, агнозии и игнорирования наглядно демонстрируют, насколько узки и строги корреляции между нейронными и феноменальными состояниями и насколько сильна их детерминация "снизу" (см. соответствующие разделы в главах 4 и 7; см. также Metzinger 2000a). Эти данные, как таковые, не зависят от теоретической позиции, которую можно занять по отношению к проблеме "разум-тело" в целом. Например, существуют перцептивные переживания внешних объектов, субъективный характер которых мы никогда бы не назвали "ментальным" или "интроспективным" на уровне нашего дорефлексивного субъективного опыта. Однако научные исследования показывают, что даже эти состояния при разных условиях могут переживаться как ментальные, внутренние или интроспективно доступные. Это приводит к простому, но важному выводу: процесс ментальной репрезентации во многих случаях порождает феноменальные состояния, которые переживаются как ментальные с позиции первого лица и которые переживаются как потенциальные объекты интроспекции и внутреннего внимания. Она также порождает репрезентаты, которые переживаются как нементальные и как внешние состояния. Внимание, которое мы направляем на эти состояния, описывается как внешнее внимание, как феноменологически, так и на уровне народной психологии. Таким образом, ментальная репрезентация как процесс, анализируемый с позиции третьего лица в когнитивной науке, не ведет исключительно к ментальным состояниям, которые переживаются как субъективные или внутренние на феноменальном уровне репрезентации. Внутренность, равно как и внешность объектов внимания, по-видимому, сама является своего рода репрезентативным содержанием. Один из основных интересов этой работы заключается в развитии понимания того, что означает, что обработка информации в центральной нервной системе феноменально представляет некоторые внутренние состояния как внутренние, как телесные или ментальные, в то время как для других она этого не делает.

Наша онтологическая рабочая гипотеза гласит, что феноменальная модель реальности надстраивается исключительно над внутренними свойствами системы. Таким образом, теперь нам приходится разделять два разных значения слов "интроспекция" и "субъективное". Двусмысленность, на которую я только что указал, порождается тем, что феноменальная интроспекция, как и феноменальная экстроспекция, на уровне функционального анализа является типом репрезентации содержательных свойств активных в данный момент внутренних состояний. В обоих случаях их содержание возникает потому, что система во второй раз обращается к уже активной внутренней репрезентации и тем самым делает ее глобально доступной для внимания, познания и управления действием.

Будет полезно выделить четыре различных понятия интроспекции, поскольку существует два типа внутренней метарепрезентации: субсимволическая, аттенциональная (которая только "выделяет" свой объект, но не формирует ментальную концепцию), и когнитивная (которая формирует или применяет устойчивую ментальную "категорию" или прототип своего объекта).