Бей врага в его логове! Русский десант в Америку

– Да, честно говоря, и не надо бы. Невелико счастье. И так дура дурой. А уж если тебе там, к примеру, голову напечёт африканским солнышком…

– А чё вы сразу обзываетесь, тарищ майор?

– Я не обзываюсь, лейтенант Тупикова, а факт констатирую. И давай уже без обид и прочего мозгового онанизма. Уяснила?

– Так точно!

– Значит, так. Вот тебе список тех, кто в последнее время проштрафился по дисциплинарной части. Первым делом найди Хамретдинова, он сейчас в штабе, на втором этаже, у секретчиков должен груши околачивать. Вот на пару с ним и отберите десятка полтора кандидатур для весёленькой поездки в жаркие страны. На всё про всё вам с Рустиком два часа. По исполнении доложить. Я пошёл тереть тему про оружие и амуницию. Вопросы?

– Никак нет!

– Тогда давай шевелись.

– Так точно!

Рявкнув промышленно-окраинным дурноматом на лысопогонников (от чего они продолжили свои малярные работы с удвоенной энергией), Машка убежала.

Я тоже направился было к выходу, но тут меня окликнул смутно знакомый девичий голос:

– Товарищ майор!

Я обернулся. Ко мне спешила Светка Пижамкина, участница нашей сербской «экспедиции». В полном зимнем обмундировании и великоватой ушанке. Даже с портупеей через плечо и кобурой на боку. Лицо пониже ушанки у неё было, как сказал бы поэт, «свежее и одухотворённое».

– Здравствуй, Светлана! Как служба?

– Здравствуйте, товарищ майор! Служба нормально. Разрешите обратиться?

– Обращайся.

– Я тут ваш разговор краем уха слышала. Скажите, а мне с вами нельзя?

– А на фига тебе с нами? Ведь там убить могут даже вернее, чем здесь. За экзотикой гоняешься? Думаешь, твой труп с лишней дыркой во лбу или в торсе, распластанный на фоне африканской саванны, будет смотреться донельзя сексуально и фотогенично? Нынешняя Африка – это не крокодилы-бегемоты-обезьяны-кашалоты, а языческие культы с человеческими жертвоприношениями, голодуха вплоть до людоедства, грязь, кишечные паразиты, СПИД, эбола, лучевая болезнь и прочие аналогичные «прелести»…

– Да нет. Это я понимаю. Просто всё Сербию вспоминаю…

– Типа, понравилось?

– Не то чтобы понравилось. Просто там нескучно было.

– Со скукой борешься? Ну-ну. Хорошее дело. Смотри только не пожалей потом.

– Не пожалею, товарищ майор, – ответила Светка и как-то по-особенному посмотрела мне в глаза. Ох, не люблю я такие взгляды…

– Ну, как скажешь. Ты, умница-красавица, у нас за рембатом числишься?

– Так точно!

– Тогда сейчас иди к своему непосредственному начальству. У вас там кто – Тогучин, что ли?

– Так точно!

– В общем, доложи, что собралась с нами на задание. Добровольно. Если потребуется – напишешь соответствующий рапорт. И если они сильно возражать не будут – я не против. А я сейчас насчёт твоей кандидатуры позвоню начштаба. И давай тогда быстренько, поскольку времени на сборы минимум. Вылет в течение суток. Всё поняла?

– Так точно!

– Тогда свободна!

Глядя в спину убегающей Светке, я подумал, что, с одной стороны, квалифицированный снайпер нам не помешает, а с другой – вдруг это не просто борьба со скукой? Вдруг это ещё одна девочка, которая любит «военных-красивых-здоровенных»? А я хоть и военный, но не очень красивый и не сильно здоровенный. Честно говоря, с меня и одной Машки Тупиковой достаточно. Хотя кто их поймёт, этих девок…

Через два часа Тупикова аккуратно доложила диспозицию. Со мной в списке было семнадцать человек.

Офицеров набралось трое – Тупикова в качестве моего заместителя, Пижамкина и лейтенант Симонов. Я, откровенно говоря, даже не сразу вспомнил, кто это. Симонов был из новеньких. В бригаде недавно начали формировать собственную аэромобильную составляющую, и под это новое дело нам прислали нескольких «универсалов» – офицеров, которые были одновременно подготовлены как пилоты самолётов, вертолётов, водители любой наземной техники и вроде бы даже каких-то катеров. Такой вот «спец широкого профиля». А под арест на пару суток он попал, когда после Нового года шлялся в гражданке по расположению и попался на глаза кому-то из начальства. То ли нахамил, то ли поддатый был, то ли и то и другое, чёрт его там знает. Но в Машкиной бумажке было помечено, что Симонов на это дело подписался добровольно, хотя свои двое суток на «губе» он уже честно отсидел.