Бей первой, леди!

И угодил в точку — тетеньку точно прорвало. Ей не терпелось поделиться с кем-нибудь своей тоской, а Макс, хоть и видела она его в первый раз, был с ней как бы заодно. И тоже пострадает, если банку придет конец, Левицкая обоих выгонит с работы, а этого страсть как не хочется! Привыкла уже тетенька к хорошим, а по местным меркам, огромным деньгам, и одета хоть не в платье за сто тысяч, а попроще, но все равно уровень заметен. И обувь хорошая, и некрашеная физиономия ухоженная, на пальцах и в ушках камешки поблескивают. Пусть мелковаты, по сравнению с бриллиантами Левицкой, но все же. И дома наверняка дите, а то два имеются, которых, как когда-то говорили, «поднимать надо». Выражение это Макс с детства ненавидел, сразу представлял себе перевернутый вагон, груженный почему-то шпалами, и орду теток в оранжевых жилетках, что этот вагон поднимают. Поднимают-поднимают, а он, подлый, снова валится, и шпалы из него сыплются… Но сейчас было не до аллегорий, и Макс внимательно слушал помощницу Левицкой.

— Я Елену Анатольевну предупреждала: и отчеты ей присылала, и анализ финансово-хозяйственной деятельности, как в динамике, так и прогнозный. И тренд составила, и уровень рисков… И я же теперь виновата, — тараторила Светочка, Макс сочувственно кивал, почти ничего не понимая. Тетенька исповедовалась дальше, из ее слов получалось, что Левицкая переложила заботу о банке на плечи управляющего, а тот вдову крепко подвел.

— На звонки не отвечает, дома его нет, жена полгода как за границу уехала и детей увезла. А теперь и этот пропал, а в банк сегодня люди в масках пришли, а с ними человек, и он заявил, что это его собственность…

Ух ты! Макс едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Угодила вдовушка, вляпалась по самое некуда. Маски-шоу ей сегодня показали, вернее, не ей, а сотрудникам, что отдувались и за сбежавшего управляющего, и за вдову. Макс представил себе офис банка, набитый вооруженными людьми, перепуганными клерками и посетителями. Получилось красиво и зловеще, он знал, что после таких вот визитов дни конторы сочтены: налоговая, ОБЭП (или как он теперь правильно называется?) от Левицкой не отстанут, вытряхнут все до копейки, и теперь вопрос в том, будет ли вдова бодаться за свой банк или сдаст его без боя. Но Светочка говорила дальше, и Макс понял, что ситуацию он малость не так понял.

За людьми в масках стоял конкретный человек по имени Волошин Михаил, и все, в том числе и Левицкая, отлично знали, что наезд рано или поздно состоится, весь вопрос был во времени. У человека за спиной ОМОНа были давние счеты со вдовой, он уже пытался раньше договориться с ней по-хорошему, но Левицкая мало того, что уперлась, так еще и выставила потенциального покупателя полным… парнокопытным. От предложения Волошину тогда пришлось отказаться, он на время отступился, о его существовании позабыли, зато он хорошо помнил о Левицкой.

— Управляющий от имени Елены Анатольевны сделки с ценными бумагами оформил, а они ничем не обеспечены, — шептала секретарь, — а Волошин их скупил, и теперь хозяйку в мошенничестве обвиняет, а это статья. Банку денег не хватит, чтобы с ним расплатиться, придется или активы продавать, или… — Светочка наконец всхлипнула, но так и не решилась произнести главное: «отдать захватчику банк».

— Волошин утверждает, что управляющий действовал по доверенности, Елена Анатольевна говорит, что ничего такого не подписывала…

«Ага, и подпись ее подделали злодеи», — Макс эту мысль озвучивать не стал, думал о другом. «Мазда» еле ползла по забитой машинами дороге, Макс молчал, позади Светочка деликатно сморкалась в бумажный платочек. Если бы ее там не было, Макс сдерживать бы эмоции не стал, а вслух бы восхитился находчивостью мужика и пожелал бы Левицкой всяческих неудач. Но эмоции быстро схлынули, едва Макс добрался до сути: вдове сейчас позарез нужны деньги, чтобы отбиться от рейдера, много денег, а их у нее нет, все на шубы и бриллианты ушло. Но выход есть — Юльке скоро исполнится двадцать пять, она получит доступ к своим швейцарским счетам. И последнее, что сделает, — это одолжит мачехе денег. И что у нас получается…