Бегство от заката

- Я теперь вижу, - продолжал Пепин серьезно, - что у меня мало общего и с людьми Луны и с людьми Земли. Моя единственная надежда - вернуться в прошлое, где я найду те вещи, которые необходимы для моего полнокровного существования. Я - человек не своего времени.

- Вы не первый. Древняя история Земли полна таких примеров.

- Но я буду первым, кто, быть может, найдет себе подходящую эпоху.

- Все может быть, - неуверенно произнес Крючконосый Странник. - Но ваши желания вряд ли конструктивны.

- Почему это? Ну, что эта Земля может предложить человечеству? А мы, на Луне, - живем искусственной жизнью, все больше превращаясь с каждым годом в машины, причем менее совершенные, чем те, что нас обслуживают. А вы здесь - как пассивно относитесь вы к смерти! Ваша задача - исчезнуть красиво! Мой род через век перестанет быть людским, а ваш существовать. Неужели нам предначертано исчезнуть? Неужели должны исчезнуть ценности, созданные человечеством? Что же, усилия последнего миллиона лет были бесцельными? Неужели от заката Земли нет спасения? Я этого не могу принять!

- Вы нелогичны, мой друг, - улыбнулся Странник. - Ваша позиция наименее позитивна - своим возвращением в прошлое вы отказываетесь от встречи с будущим. Какая же тут выгода остальным?

При этих словах Пепин схватился за голову.

- Ну-у... э-э... - тихо пробормотал он, а Странник продолжал:

- Я не хотел бы выжить при закате. Вы уже повидали кое-какие ужасы, которых станет многократно больше, когда закат Земли перейдет в ночь.

Пепин не отвечал. От волнения он потерял дар речи. Крючконосый Странник вывел его наружу и показал на восток.

- Вот дорога на Ланжис-Лиго и к его хронопатам, - сказал он. - Мне жаль вас, Пепин, питому что, как мне думается, вы не отыщете решения своих проблем - а это именно ваши проблемы, но не человечества.

Пепин хромал теперь еще и от усталости. Он шел вдоль берега. Было утро, и унылое красное Солнце медленно поднималось из-за моря. Пепин двигался темным берегом навстречу Ланжис-Лиго. Было холодно.

Серо-бурый туман висел над морем и медленно двигался к сумрачной земле, где по правую руку от Пепина в пейзаже преобладали гигантские черные контуры скал. Бурый берег блестел местами солью, пересоленное море было неподвижным, ибо рядом с Землей не было Луны, которая могла бы расшевелить его.

Пепин все еще размышлял о разговоре с этим странным человеком. Что это - конец Земли или просто фаза циклического развития? Придет ночь - но последует ли за ней новый день? Если так, то в будущем есть что-то привлекательное. Пока что Земля мало-помалу истребила большую часть человеческого рода. Но остальные - вымрут ли и они, не дожив до утра?

Вдруг Пепин поскользнулся и упал во впадину с густой от соли водой. Он барахтался в клейкой жиже и попытался вытащить себя, схватившись за вырост затвердевшей соли, но тот не выдержал его веса, сломался, и Пепин свалился обратно в воду. Но в конце концов ему все же удалось выбраться на сухое место.

Дальше он стал повнимательнее. Стайки рыб-ног удирали от берега при его приближении. Они искали затененные места ближе к берегу, под скалами, которые выросли тут из земли, как выщербленные зубы, разрушенные соленым ветром. Рыба затаивалась, и все кругом затихало. Пепин Горбатый в этом тихом месте не нашел успокоения мысли, но одиночество несколько отвлекло его от сбивчивых размышлений.

Диск Солнца с трудом приподнялся над горизонтом, но света добавил мало, а тепла - еще меньше. Пепин остановился и оглядел морскую гладь, которая из черной сделалась коричневатой под его лучами. Он вздохнул и посмотрел на Солнце, которое пролило на его лицо свое скупое сияние и окрасило его густым розовым цветом, оживив врожденную бледность.

Он услышал какой-то пронзительный звук и сначала подумал, что его издают дерущиеся рыбы-ноги. Потом он узнал в нем голос человека. Не поворачивая головы, он прислушался.

Потом обернулся.

Вверху, на скале, он увидел человеческую фигурку верхом на тюлене. Выделялся ствол длинного, как копье, пробойника. Фигуру человека наполовину скрывала тень старой разрушенной дозорной башни. Пока он наблюдал, человек нетерпеливо дергал поводья, а затем исчез.

Пепин нахмурился, подумав, что это может быть и враг. Он приготовил свой пробойник.

Теперь всадник, спустившись со скалы, приближался к нему. Пепин уже слышал отдаленное шлепанье ласт по мокрому берегу. Он поднял свое ружье на уровень глаз.

Всадник оказался женщиной, женщиной из его книг.

Она была высокой, длинноногой, поднятый воротник тюленьего жакета оттенял ее резко очерченный подбородок. Светло-каштановые волосы развевались по ветру, спадая на спину. Одной рукой, скрытой в свободной перчатке, она держалась за переднюю луку своего высокого кремневого седла, другой - натянула поводья. Полные губы широкого рта были плотно сжаты.