Бегство из Эдема

Майкл со своего высокого сиденья бойко объяснял ей, где что располагается, и Сара подумала, чего, должно быть, натерпелись от него строители за прошедшую неделю. Хотя готов был только фундамент, а стены еще не были возведены, уже нетрудно было судить о внутренней планировке дома.

– Покажи мне, где будут комнаты, – попросила Сара, невольно охваченная любопытством.

– Сейчас! – вскричал Майкл, выбираясь с помощью Алекса из кабины крановщика. – Иди сюда.

Он показал ей главный вход и объяснил, где будут располагаться приемные, а также парадные, малые и семейные гостиные, кабинеты и огромный бальный зал, тянувшийся вдоль всей задней стены центральной части дома. За домом простирался двор, а по другую сторону двора было намечено построить отдельное помещение для кухонь.

– Вы шутите, – заявила она Алексу, не веря собственным ушам.

Он отрицательно покачал головой.

– Бен скопировал планировку Кастелло Фиренцуола, знаменитого замка, который находится…

– …в Италии. Да, мне об этом известно. Это средневековый замок. – Она прижала руку ко лбу. – Боже мой, это еще хуже, чем я думала.

– Нет… то есть да, вы правы, ничего хорошего в этом нет, но могло быть еще хуже.

– Неужели?

– Ну… он хочет прорыть тоннель и проложить в нем ленту транспортера для доставки пищи из кухни прямо в дом, а кроме того, установить кухонные лифты, чтобы поднимать блюда из подвалов…

– Остановитесь, ради всего святого. С меня хватит и этого!

Она отвернулась и обхватила себя руками, ее плечи содрогались. Алекс решил, что она плачет.

– Сара…

Но в эту самую минуту из ее груди вырвался сдавленный смешок, и он понял, что она вот-вот готова расхохотаться. Майкл тоже это услышал и немедленно обежал вокруг нее, стараясь заглянуть ей в лицо.

– Что смеешься? – спросил он и сам засмеялся, не дожидаясь ответа. – Ты увидела что-то смешное, мамочка?

Сара выпрямилась, утирая невольно выступившие на глазах слезы.

– Ничего-ничего. Расскажи мне, где будет твоя комната.

Она нашла в сумочке платок и воспользовалась им, бросив на Алекса виноватый взгляд.

– Ну, конечно, не на этом этаже, – снисходительно объяснил Майкл.

Взяв мать за руку, он подвел ее к тому месту, где должна была располагаться одна из многочисленных гостиных, и указал:

– Она будет прямо здесь, вот над этой комнатой.

– Как это чудесно: прямо под твоим окном будет расти дерево, и ты сможешь им любоваться. Знаешь, как оно называется? Медный бук. Я рада, что вы сумели его сохранить, – добавила Сара, обращаясь к Алексу.

– Мы сохранили все, что могли.

– Твоя комната будет вот здесь, – продолжал Майкл, размахивая руками, – а папина – вон там, в конце коридора. Тут будет коридор, понимаешь?

– Да, я вижу. Очень мило.

– Мам, а почему вы с папой не спите в одной комнате?

Сара сначала поморщилась, потом порозовела. Открыла и закрыла рот, но так ничего и не сказала. Алекс понял, что надо было бы отвернуться из вежливости, чтобы ее не смущать, но в то же время ему до смерти хотелось услышать ее ответ.

– Папа и мама Чарли О'Ши всегда спят в одной комнате, – упрямо продолжал Майкл, – и Чарли говорит, что они спят даже в одной кровати. А почему вы с папой…

– Майкл, – вмешался Алекс.

– Да, сэр?

– Знаешь, какая разница между балочным и сводчатым перекрытием?

– Нет, сэр.

– Идем, я тебе покажу.

– Вот здорово!

Дожидаясь, пока щеки перестанут гореть, Сара придумала не менее полудюжины остроумных ответов на вопрос сына. Какая досада, что они не пришли ей в голову минутой раньше! Она с резким щелчком раскрыла зонтик и подошла поближе, чтобы взглянуть, как мистер Макуэйд что-то растолковывает Майклу при помощи нескольких палочек. Они сидели на корточках, склонившись друг к другу и чувствуя себя вполне непринужденно. На лицах у обоих был написан совершенно одинаковый детский интерес к занятию, которым они были поглощены.

Эта картина странным образом подействовала на Сару. По причинам, которых она никогда не понимала, Бен не умел вот так просто, по-доброму играть с Майклом. Должно быть, он любил сына – она не могла поверить, что это не так, – но был неспособен проявить свою любовь. А вот Майкл, несмотря ни на что, относился к отцу с простодушной, нерассуждающей ребячьей любовью, и у нее сердце разрывалось при мысли о том, что Бен когда-нибудь использует это чувство, чтобы причинить боль сыну.

Алекс поднял голову и усмехнулся ей. Она подошла поближе, улыбаясь в ответ. Он был без сюртука, в рубашке и в подтяжках, на башмаки налипла засохшая грязь, из карманов брюк торчали чертежные инструменты. Кожа у него стала бронзовой, а волосы еще сильнее выгорели отдельными прядями и приобрели золотистый оттенок на летнем солнце. Он казался сильным и надежным, мускулистым и мужественным. Рабочая одежда и обстановка были ему к лицу. Сидя на корточках в пыли, он выглядел не менее привлекательно, чем в вечернем костюме у «Шерри» или у нее в гостиной. Разного рода туманные причины, по которым Сара его избегала и о которых боялась даже думать, вдруг стали для нее совершенно ясны. Все свелось к простой и банальной истине: она хотела его. Хотела, чтобы он принадлежал ей.